Вид туризма	Категория сложности	Протяжённость активной части (км)	Длительность (дней)	Длительность активной части (дней)	Сроки (даты)	Число участников
Велосипедный	5	1301	24,5 (в том числе 2 вынужденные днёвки)	22	31.07.2015 – 25.08.2015	4

Продолжительность		Протяжённость
Этапы пути и средства передвижения	Длительность (дней)	Участок пути	Расстояние (км)
Транспортная заброска из дома к месту старта (автомобиль)	0,5	г. Новокузнецк – пос. Ортолык	–
Велосипедное передвижение	17	Пос. Ортолык – плоскогорье Укок – Монгольский Алтай – г. Улгий	850
Транспортная проброска между частями веломаршрута (автомобиль)	1	г. Улгий – г. Улаангом	[233]
Велосипедное передвижение	5	г. Улаангом – г. Кызыл	451
Транспортная выброска от места финиша до транзитного пункта (рейсовый автобус)	0,5	г. Кызыл – г. Абакан	–
Транспортная выброска от транзитного пункта до дома (три электропоезда)	0,5	г. Абакан – пос. Бискамжа – г. Междуреченск – г. Новокузнецк	–
ВСЕГО	24,5		1301

Дни	Даты	Участки маршрута (вело)	Км	Сумм. подъём	Сумм. спуск	Время в движ.
1	01.08.2015	Пос. Ортолык – Чуйская степь – долина р. Елангаш	39	810	180	4:45
2	02.08.2015	Броды р. Елангаш – долина р. Елангаш – оз. Атаккуль – оз. Джанкуль	20	770	370	4:30
3	03.08.2015	Пер. Ажу (2 911 м) – долина р. Тара – броды р. Тара – брод р. Джазатор – пер. Жумалы (2 458 м) – озеро б/назв.	46,5	800	1250	7:40
4	04.08.2015	Брод р. Жумалы – брод р. Сары Тас – перевал Аккол 2 769 м – брод р. Аккол – долина р. Ак-Алаха	44	880	1060	6:40
5	05.08.2015	Брод р. Ак-Алаха – ур. Бертек – р. Музды-Булак – брод р. Кара-Чад – броды р. Аргамджи	34	530	430	3:35
6	06.08.2015	Брод р. Калгутты – пер. Тёплый ключ 2 912 м – р. Жумалы	37	955	810	5:45
7	07.08.2015	Р. Жумалы – пер. 2 650 м – долина р. Тархатты – Кош-Агач	98	815	1450	7:15
8	08.08.2015	Г. Кош-Агач – пос. Ташанта	52	420	50	2:45
9	09.08.2015	Пос. Ташанта – долина р. Юстыд – пер. Созонту (2 110 м) – Ташанта (радиальный выезд)	16 (*)	– (*)	–	1:40
10	10.08.2015	Пос. Ташанта – пер. Дурбэт-Даба (2 481 м) – пос. Цагааннуур – пер. Хойлогийн-Даба (2 812 м) – ур. Урэгту	96,5	1100	1060	6:45
11	11.08.2015	Ур. Урэгту – долина р. Согог-гол (Суок) – р. Бор-Бургасны-гол	54,5	300	520	5:00
12	12.08.2015	Р. Бор-Бургасны-гол – долина р. Согог-гол (Суок) – пер. Хух-Хутэлийн-Даба 2 195 м – брод р. Хара-Джамат-гол – пер. 2 572 м – оз. 88°30´	57	1070	650	6:40
13	13.08.2015	Оз. 88°30´– Кок-Эрик – верховья р. Их-Ойгорын-гол	34,5	600	320	4:30
14	14.08.2015	Верховья р. Их-Ойгорын-гол – пер. 3 124 м – спуск в долину р. Цаган-гол	34,5	760	960	6:20
15	15.08.2015	Долина р. Цаган-гол	63,5	540	960	5:30
16	16.08.2015	Долина р. Цаган-гол – пос. Цэнгэл – пер. Мушгирагийн-Даба 2 251 м – долина р. Сагсай-гол	77	580	810	6:10
17	17.08.2015	Долина р. Сагсай-гол – пер. 2 150 м – г. Улгий	46	655	675	4:10
18	18.08.2015	[Проброска]	–	–	–	–
19	19.08.2015	Г. Улаангом – рч. Бооршоо	79	590	320	4:40
20	20.08.2015	Рч. Бооршоо – Хандагайты – пер. Хондергей 1 940 м – р. Улуг-Хондергей	94,5	1150	1170	6:15
21	21.08.2015	Г. Чадан – пер. 1 410 м – р. Хожей	96,5	750	1130	5:30
22	22.08.2015	Р. Хожей – г. Шагонар – берег Улуг-Хема	94	560	820	6:00
23	23.08.2015	Берег Улуг-Хема – пос. Усть-Элегест – г. Кызыл	87	680	620	5:30
24	24.08.2015	[Г. Кызыл]	–	–	–
		ИТОГО	1 301	15 315	15 615

Рисунок 1. Карта-схема велопохода

1.6 Суммарный набор высоты (*)

15 315 м (за вычетом проброски). Общий высотный график приведён в таблице 4.

Таблица 4. Высотный график велопохода

1.7 Варианты подъезда и отъезда. Аварийные выходы

Заброска на место старта из г. Новокузнецка, в котором живут все участники похода, практически без вариантов предполагает наём микроавтобуса. Велопоход начинался с трёхдневного (по плану он предполагался двухдневным) подхода к плоскогорью Укок. Вариантов зайти на плато с территории РФ несколько:

• наиболее известный и проезжаемый маршрут – по долине р. Тархатты через перевал Тёплый Ключ (этим путём мы уже шли в велопоходе 2014 г. «Путешествие в Восточный Алтай»). Похоже, что этот путь на Укок стал основным не так давно: во-первых, в путешествиях XIX в. нет ни описаний прохода через него, ни даже упоминаний о нём; во-вторых, на относительно недавних картах района (*) более западная дорога через Тёплый ключ даже не обозначена как основная – таковой является восточная;
• второй вариант захода на плоскогорье – через перевал Богомуюз (этим путём мы возвращались с Укока в долину р. Джазатор в велопоходе 2014 г.);
• кратчайший путь из Кош-Агача – через перевал в верховьях р. Елангаш (Джелангаш) в долину р. Тара (Кара-су). Именно этим путём шла экспедиция В. В. Сапожникова 1897 г. (*), а перевал «у восточнаго конца» Южно-Чуйского хребта, «между верховьями рекъ Елангаша и Карасу (притокъ Ясатера) съ высотой 9712 футовъ», был отмечен В. П. Семёновым-Тян-Шанским в известнейшем географическом описании Западной Сибири 1907 г.;
• в XIX веке существовал также заход на Укок через долину р. Кок-Узек, он был короче, но сложнее прохода через долину р. Елангаш в связи с необходимостью перевалить через Южно-Чуйский хребет. Этот путь «черезъ верховья Кокуюзука» также попал в путеводитель 1907 г., и судя по всему – тоже по данным В. В. Сапожникова.

Во всех случаях, кроме первого, путешественнику придётся пересекать р. Джазатор.

Со стороны бывшей Китайской империи (сегодня – государств Монголия и Казахстан) на Укок существует ряд старинных проходов, скажем здесь о трёх из них:

• перевал Укок 2 519 м. К нему из Бухтарминской долины (от Урыля) вёл «Укокский тракт» правым берегом реки; по левому же берегу ещё в 1910-е гг. сохранялась так называемая Китайская дорога, которой пользовались китайцы во времена, когда Бухтарма составляла государственную границу (*). «Укокский тракт» шёл в восточном направлении к перевалу Улан-Даба на китайской границе;
• перевал Канас 2 714 м, к 1914 г. «из европейцев» пройденный только П. Г. Игнатовым и В. В. Сапожниковым (*) (в 1915 г. ещё и братьями Троновыми (*)). Подробное описание прохода дал Г. Е. Грум-Гржимайло в первом томе своей «Западной Монголии и Урянхайского края». Исследователь отметил, что путь к перевалу лежит в ущелье с крутыми подъёмами и снежными намётами. На самом перевале – снег, сходящий только к августу (в это с трудом верится, но таковы данные известного географа). Спуск на монгольскую сторону длинен, крут и скользок, но зато с очень красивыми видами;
• удобнейшим путём со стороны Монголии является старинный перевал Улан-Даба (что означает Красный перевал; в XIX в. был более известен как Кызыл-Кезень, северный Улан-Даба) 2 695 м, которым возвращался из своего первого путешествия в Монгольский Алтай 1905 г. В. В. Сапожников. Однако сегодня он закрыт для туристского перехода, в связи с чем можно только с сожалением смотреть в его направлении с обеих сторон – и от истоков Аргамджи, и от истоков р. Ойгорын-гол системы Суока. Некогда перевал вместе с соседними горами был седловиной ледника, спускавшегося на запад – на Укок и на восток – в долину р. Ойгуръ. Тропа через Улан-Даба была настолько торной, что в тексте братьев Троновых именуется трактом.

В район Монгольского Алтая с территории Республики Алтай можно попасть не менее чем 13-ю перевалами, расположенными между крайним западным (*) перевалом Канас и крайним восточным Дурбэт-Даба, в частности:

• из истоков р. Чаганбургазы – через пер. Саржематы (Чеган-бургазы) 3 145 м. Это был «довольно трудный и редко посещаемый перевалъ пограничнаго хребта», которым экспедиция В. Сапожникова проследовала в Монгольский Алтай в первом путешествии томского исследователя в этот район в 1905 г.;
• из Кош-Агача – старинной Кобдоской дорогой, которая широкой степной долиной Ак-кобу (ныне Сар-Гобо) вела на перевал Индэртийн-Даба 2 718 м;
• из Кош-Агача – всё той же Кобдоской дорогой с выходом на не особенно популярный в XIX в. перевал Дурбэт-Даба (на картах того времени – Дербет-Даба). Этим путём мы и следовали, поскольку богатства выбора среди имеющихся 15 перевалов через Сайлюгемский хребет современный российский путешественник лишён: остальные 14 официально закрыты.

Отъезд с места финиша (г. Кызыл) в г. Новокузнецк возможен либо на арендованном микроавтобусе, либо рейсовым автобусом до г. Абакана, откуда в Новокузнецк можно попасть или на поезде, или на трёх электропоездах. Группа выбрала последний вариант выброски.

Аварийные выходы:

• с плоскогорья Укок – автотранспортом на г. Кош-Агач и далее по Чуйскому тракту через г. Бийск в г. Новокузнецк;
• из северо-западной Монголии – автотранспортом на г. Улгий, далее на г. Улаангом, откуда через трассу А-163 от Хандагайты на трассу А-162 до г. Кызыла, далее автобусом на г. Абакан, откуда поездом или электричками в г. Новокузнецк;
• в тувинской части маршрута – автотранспортом по трассе А-162 до г. Кызыла, далее по предыдущему варианту.

1.8 Туристская квалификация участников велопохода

Состав участников определился уже в начале года. Группа в данном составе шла по веломаршруту впервые, но все её члены имеют достаточную «скатанность» в ряде велопоходов, выполненных в 2011–2015 гг. Решено было ехать вчетвером.

Андрей Мосин уже бывал на плато Укок и в Монголии, имел опыт многодневных походов. Насчёт Ирины я тоже не сомневался, опыта у неё хватало, за плечами поход в Монголию в 2012 г., Укок и Шапшал в 2014 г., ряд велопоходов по Алтаю и Хакасии. Самый молодой член группы Паша Ямников, хотя и не имел опыта многодневных походов, показал себя во многих ПВД очень выносливым и грамотным туристом.

Путешествию предшествовали тренировки, начатые в марте 2015 г.

1) Басалаев Андрей (AssA) 1970 г. р., руководитель велопохода, разработчик маршрута, фотограф, автор отчёта. Велосипед Mongoose Meteore Comp, велорюкзак «Трек-90» (Пик-99). Туристский опыт:

Фото 2. Андрей Басалаев в долине р. Их-Ойгорын-гол

2) Басалаева Ирина 1973 г. р., научный руководитель (синхронизация маршрута с опорными точками путешествий В. В. Сапожникова 1895–1909 гг., автор научной части отчёта). Велосипед Jamis Durango 2.0, велорюкзак «Трек-85» (Пик-99). Туристский опыт:

Фото 3. Ирина Басалаева возле входа в хурээ в Центре Азии – г. Кызыле

3) Мосин Андрей (Борисыч) 1966 г. р., механик, повар. Велосипед GT Avalanche 1.0, велорюкзак «Трек-65» (Пик-99). Туристский опыт:

Фото 4. Андрей Мосин в долине р. Тархатты

4) Ямников Павел 1980 г. р., видеооператор, режиссёр. Велосипед GT Karakoram 2.0, велорюкзак «Трек-65» (Пик-99). Туристский опыт:

Фото 5. Павел Ямников на плоскогорье Укок – в Зоне Покоя

1.9 Утверждение маршрута

Маршрут будет передан на рассмотрение в Новосибирское отделение Федерации туризма. Настоящая версия отчёта подготовлена специально для участия в ежегодном Фестивале отчётов о велосипедных походах «Велопуть-2015».

1.10 Контакты с руководителем

Басалаев Андрей Викторович.
Для почтовой корреспонденции: 654080, г. Новокузнецк, ул. Тольятти, д. 56, кв. 135.
Моб. тел. +7-923-460-49-41. E-mail: velobas3@yandex.ru.

Глава 2.

ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О РАЙОНЕ ВЕЛОПОХОДА

2.1 Идея велопохода

Нам было интересно не просто совершить спортивный поход по достаточно сложным для велопрохождения местностям, но и получить возможность прямого контакта с реальностью, во многом остающейся всё той же, с какой имели дело знаменитые путешественники XIX века. Эта сторона путешествия, на наш взгляд, – не менее захватывающее предприятие, чем просто прохождение маршрута на велосипеде (приятное уже само по себе).

Вторая половина XIX века стала эпохой великих географических открытий в Центральной Азии – Тибете, Туркестане, Семиречье, Джунгарии и др., т. е. в районах «отдалённой Внутренней Азии». Множество экспедиций проследовало туда примерно одним и тем же путём, пересекая районы Русского и Монгольского Алтая, при этом последние оставались крайне слабо изученными. Данное обстоятельство – выключенность окраин «Азиатской России» из поля интереса путешественников XIX в. – сыграло важную роль в том, что крупные географические открытия здесь были сделаны только в конце столетия.

Именно Василию Васильевичу Сапожникову (1861–1924) довелось сделать это в тех самых местах, по которым другие путешественники, по замечанию В. В. Обручева, спешили быстро, не задерживаясь пройти «в заманчивые дали пустынь Центральной Азии». За восемь лет экспедиционной работы В. Сапожников сделал здесь фактически столько же крупных географических открытий, сколько было сделано другими исследователями в масштабных центральноазиатских экспедициях.

Фото 6. Василий Васильевич Сапожников

Рубежом XIX–ХХ вв. датируется переход от грандиозных экспедиций (Н. М. Пржевальского, П. К. Козлова, Г. Н. Потанина и др.) к более локальным, но и более систематическим географическим исследованиям. Что касается интересующего нас района, то к последней трети XIX в. уже имелось какое-то общее представление об огромной горной стране под названием Алтай, однако не хватало сопоставительных материалов и детализации известного массива сведений на местах. Когда необходимые данные были добыты на рубеже XIX–ХХ вв., существенно трансформировалось и само это общее представление.

Изменением рисунка путешествий было обусловлено изменение стилистики отчётов. Путешествия В. В. Сапожникова по своему типу стали переходными в истории отечественной полевой географии: первое (1895 г.) было задумано и проведено с целью «захватить возможно большую область, увидеть возможно большее количество различных местностей» (*), – то есть с характерной для «классических» экспедиций экстенсивностью взгляда географа. Но именно в первом путешествии к исследователю пришло понимание того, как нужно по-другому строить работу с богатейшим алтайским материалом.

Путешествия по Русскому Алтаю

Свои исследования Алтая В. В. Сапожников начал в 1895 г., когда был «командированъ с учёной целью в Алтайские горы» с 15 июня по 15 сентября постановлением Совета Императорского Томского университета от 4 марта 1895 г., – так было положено начало первому циклу путешествий по Алтаю (финансировались они или Императорским Томским университетом, или Импраторским Русским Географическим обществом). Этой «учёной целью» было изучение флоры Алтая. Командированный очень скоро понял, что алтайская флора исследована уже довольно хорошо (чего стоил уже трёхлетний натуралистический труд Ледебура, Бунге и Мейера!), в то время как в изучении нуждается собственно Алтай. Поэтому наряду с геоботаническими задачами он решал и задачи общегеографические. В результате «ботаническая жатва» экспедиции оказалась скудной, но зато первое путешествие Сапожникова положило начало новой научной отрасли – гляциологии Алтая. В это время исследователю шёл 34-й год, он был специалистом по физиологии растений и экстраординарным профессором Томского университета по кафедре ботаники. В ходе экспедиции ботаник, ученик К. А. Тимирязева Василий Сапожников «переквалифицировался» в географа.

К моменту первой экспедиции молодой профессор имел опыт посещения ледников близ Гриндельвальда (1891 г.) и пешего перехода через Альпы в Италию (из Цермата через проход Теодуль у Маттерхорна в долину Аосты). Последующее десятилетие станет для него временем специализации на изучении высокогорных районов северной Азии. В «Высоком Алтае» до В. Сапожникова бывали (из учёных) только К. Ф. Ледебур (в 1826–1827 гг.), Ф. В. Геблер (в 1835 г.), Г. К. Тюменцев (в нач. 1870-х гг.) и Н. М. Ядринцев (в 1880-х гг.). Василий Сапожников изучил практически всю эту горную страну, открыл – вдобавок к известному Катунскому – ещё два её ледниковых центра (в центре Южно-Чуйского хребта и на севере хребта Монгольский Алтай); первым установил значительное распространение древнего оледенения на Алтае; довольно точно определил высоту Белухи – высшей точки Алтая (причём она оказалась на 1 200 м выше существовавших на тот момент определений) – и других вершин Катунских и Чуйских альп.

Василий Сапожников первым взошёл на седло Белухи и планировал в 1911 г. взойти на саму гору, чему помешала погода, и первовосхождение стало возможным только через три года для гляциологов братьев Троновых.

Первое путешествие по Русскому Алтаю

Первое рекогносцировочное путешествие на Русский Алтай продлилось с 17 июня по середину (завершилось после 11-го) августа 1895 г. Исследователь прошёл 1 000 вёрст вьючного пути, в том числе «до 8 перевалов 1 800–2 800 м абсолютной высоты от Телецкого озера в северном Алтае до р. Бухтармы близ Китайской границы и посетил три вершины 2 500–3 000 м» (*). Как видно из этих данных, чисто маршрутная (конная) экспедиционная нагрузка вполне сопоставима с нашей (велосипедной). На основе путевых дневников В. Сапожников опубликовал в 1897 г. свой первый географический труд «По Алтаю». За сообщение об алтайских ледниках, открытых им в 1895 и 1897 гг., он был награждён серебряной медалью Императорского Русского Географического общества, а в 1898 г. был избран его действительным членом (по представлению И. В. Мушкетова и Ю. М. Шокальского).

Собственно, это сегодня названия открытых и поименованных Сапожниковым ледников – Аккем, Менсу, Чёрный, Софийский – на слуху даже у тех, кто никогда не занимался альпинизмом. В середине 1890-х же считалось, что современное оледенение Алтая – слабое и незначительное (то есть ледников тут мало, да и те, что имеются, – малы) и что Белуха – единственный ледниковый центр этой горной страны. Древнее оледенение Сибири вообще чуть ли не отрицалось. В. В. Сапожников опроверг все эти мнения. Уже первые его экспедиции прояснили, что считать ледники на Алтай надо не единицами, а десятками (если не сотнями (*)) и что древнее оледенение было мощным. В первом же путешествии он нашёл на Катунском леднике «красный снег» – водоросль, широко распространённую в Арктике. В дальнейшем учёный систематически сопоставлял альпийскую флору с арктической.

Маршрут первой двухмесячной экспедиции пролегал по обширной территории, в чём были свои минусы, но имелся и неоспоримый плюс: обзорный характер поездки дал возможность В. В. Сапожникову определить предметную область собственных изысканий всей последующей жизни. Ею стала «снежная область Алтая».

Рисунок 2. Фрагмент карты (*)с маршрутами путешествий В. В. Сапожникова по Русскому Алтаю

Второе путешествие по Русскому Алтаю

Самым продолжительным, пространственно объёмным и продуктивным в первой серии алтайских экспедиций стало второе путешествие В. В. Сапожникова 1897 г. (с 1 мая по 16 августа), когда он работал в районе Белухи и Иикту, а также осуществил «громадный по протяжённости разъезд по Укоку» (это было первое посещение плоскогорья томским учёным). Было установлено, что Катунский ледник лишь немногим меньше крупнейших швейцарских ледников; были описаны два важнейших узла современного оледенения Алтая и выдвинуты предположения о масштабах его древнего оледенения.

После гляциологических сообщений томского профессора вопросом занялись геологи: в 1914 г. Алтай посетил В. А. Обручев (сын которого, В. В. Обручев, сопровождал В. В. Сапожникова в трёх монгольских экспедициях) и позже написал статью «Заметки о следах древнего оледенения в Русском Алтае»; затем появились работы Б. В. и М. В. Троновых, К. Г. Тюменцева, В. В. Резниченко и др. Детальное изучение древнего оледенения выявило четыре ледниковых эпохи Алтая, совпадающие с аналогичными в Альпах, тогда как прежде считалось, что в Азии вообще не было ледникового периода, сопоставимого с европейским.

Важный результат экспедиции 1897 г. – выведение Укока из периферийной зоны географического взгляда, в каковой он оставался всё девятнадцатое столетие (*).

Сапожниковские маршруты 1895 и 1897 гг. мы частично проезжали на велосипедах в предыдущие годы (Алтайское, Сараса, Комар, Черга, Кебезень, Артыбаш, дельта Чулышмана, Кумуртук, бом Иты-кая, долина Улагана, Куадру, Песчаная, Шаболина, долина Каменки, Куеган, Куеча, Тоурак, степь Сабанка).

Третье путешествие по Русскому Алтаю

Длилось со 2 июня по 7 августа 1898 г. В ходе путешествия Василий Сапожников совершил первовосхождение на седло Белухи (18–19 июля).

Четвёртое путешествие по Русскому Алтаю

Совершено с 14 июня по 4 августа 1899 г. в одиночку и едва не сорвалось из-за организационных сложностей, связанных с нежеланием университетского руководства оформлять ещё одну командировку в те же места. Тем не менее результатом состоявшейся экспедиции стало открытие последних неизвестных ледников на Белухе, что дало возможность составить карту её современного оледенения. 7 июля в Катон-Карагае В. В. Сапожников встретился с П. К. Козловым, направлявшимся в масштабное центральноазиатское путешествие.

Последняя учёная поездка профессора Сапожникова в Русский Алтай состоялась в период с 16 июня по 20 августа 1911 г., когда он вновь посетил основные узлы оледенения.

Главным печатным итогом всех четырёх экспедиций В. В. Сапожникова на Русский Алтай (1895, 1897, 1898 и 1899 гг.) стала книга «Катунь и ея истоки» – первое систематическое описание бассейна главной алтайской реки. За этот труд автор был награждён медалью Императорского Русского географического общества имени Н. М. Пржевальского.

Путешествия по монгольскому Алтаю

Ситуация с изученностью Монгольского Алтая на рубеже XIX–XX вв. была ещё хуже, чем с изученностью Русского. Первым учёным путешествием в эти районы стала экспедиция Г. Н. Потанина, предпринятая им совместно с топографом Рафаиловым в 1876–1877 гг., по результатам которой в 1883 г. были изданы ценнейшие «Очерки Северо-Западной Монголии». Последующие путешествия М. В. Певцова, А. В. Адрианова, Н. М. Ядринцева, П. Г. Игнатова, Е. П. Демидова, Д. А. Клеменца, Паке оказались малоинформативными для изучения этого района, поскольку их маршруты пролегали вдоль Монгольского Алтая, мало затрагивая само это неизвестное пространство. Существенно полезнее была экспедиция П. К. Козлова с Казнаковым и Лодыгиным (1899 г.), а также путешествие Гранё, отчёт о котором был издан в 1910 г.

Об изученности этого района не могло быть и речи. Подбирался к нему Василий Васильевич несколько лет: ещё в 1897 г., стоя на Талдуринском седле Южного Чуйского хребта, он увидел на юге «обширные альпы» и тогда же вплотную подошёл с русской стороны к снеговой группе Табын-Богдо-Ола. Но только 26 июня 1905 г. В. Сапожников впервые переступил границу Монголии, перевалив из верховий р. Чеган-Бургазы в долину Харьяматы системы Суока. Мы тоже постепенно подбирались к Табын-Богдо-Ола: в 2014 г. с трепетом высматривали её купола в низкой облачности, окутывавшей Укок ненастным августом, но так и не увидели всех четырёх доступных обзору вершин из долины Калгутты. В 2015 г. ехали уже с дерзновенным намерением осмотреть горный узел и с севера, и с юга. Это у нас получилось.

В. В. Сапожников работал в Монгольском Алтае четыре сезона 1905–1909 гг. с перерывом в 1907 г. Одним из главных результатов стало открытие крупнейшего центра оледенения Табын-Богдо-Ола общей площадью в 150 км2. Проведя оригинальные съёмки, Василий Сапожников создал карту западной части Монгольского Алтая, которая долго оставалась наиболее достоверной и детальной для этого района.

В путешествии 1905 г. учёный открыл 10 ледников в истоках р. Цаган-гол, самый большой из которых – имевший 19 вёрст в длину и 2,5 версты в ширину – получил имя Г. Н. Потанина. Позже Сапожниковым были открыты и описаны 9 ледников в истоках рек Ак-су и Каратыр и 18 – в истоках р. Канас в группе Табын-Богдо-Ола. Изучены были следы древнего оледенения; в частности, установлено, что отдельные ледники в древности достигали более чем 100 вёрст длины (Кобдоский) и спускались до уровня 1 896 м. Реку Цаган-гол (приток Кобдо) учёный за три поездки прошёл во всю длину.

Василий Сапожников разработал оригинальные карты истоков Чёрного Иртыша, ледникового узла Табын-Богдо-Ола (см. фрагмент одной из них на рис. 4), общую карту Монгольского Алтая. За совершённые в 1905–1906 гг. открытия Русское географическое общество удостоило В. В. Сапожникова золотой медали имени П. П. Семёнова-Тян-Шанского.

В 1906 г. исследователь был избран ректором Томского университета и в силу занятости не смог вырваться в поле в сезон 1907 г. Результатом всех четырёх монгольских экспедиций стал труд «Монгольскiй Алтай въ истокахъ Иртыша и Кобдо. Путешествiя 1905–1909 гг.», опубликованный в 1911 г. В монгольских экспедициях учёным было сделано более тысячи фотографий, кое-какие из них сохранились и не так давно были изданы. Фотонаследие Василия Сапожникова вообще должно стать отдельной темой для знакомства с его научными работами. Заметим также, что в первые годы Советской власти учёный активно работал в комиссии по районированию Кузнецко-Алтайской области, – для членов нашей маленькой велогруппы как для кузнечан это – факт значимый.

Великолепными и до сих пор непревзойдёнными по качеству алтайскими путеводителями являются сапожниковские «Пути по Русскому Алтаю» 1912 года издания, чтение которых очень помогло нам в велопоходе 2014 г. погрузиться в переживание пути по Чулышманскому нагорью и Чуйской степи, а также войти в первый контакт с божественным Укоком.

В 1912–1915 гг. Василий Сапожников предпринял серию семиреченских экспедиций, но это уже другая история, о которой мы надеемся рассказать в следующий раз.

Готовя в 1948 г. к печати сборник из трёх книг Василия Васильевича Сапожникова, научный редактор издания и участник трёх экспедиций Сапожникова, В. В. Обручев, счёл необходимым в год 25-летия со дня смерти выдающегося путешественника назвать его именем ледник в вершине р. Сом (в Монгольском Алтае). Ледник этот Обручев открыл ещё в 1909 г., а предложение о присвоении ему имени Сапожникова было поддержано постановлением Президиума Географического общества СССР от 21 декабря 1948 г.

В год 120-летия с начала изучения В. В. Сапожниковым Русского Алтая и 110-летия его первой экспедиции в Монгольский Алтай мы не находим ничего лучшего, как посвятить нашу велоэкспедицию 2015 года этому замечательному исследователю Сибири. Мы надеемся, что будут изданы его путевые дневники и записные книжки, а также переизданы книги, которые точны, написаны хорошим русским языком и по-прежнему актуальны для изучения каждым, кто планирует путешествие в эти пределы.

Рисунок 3. Фрагмент карты (*) с маршрутами путешествий В. В. Сапожникова
по Монгольскому Алтаю, район которых частично совпадал с районом велопохода

2.2 Сведения о районе велопохода

Местности, по которым пролегал наш маршрут, неравномерно посещаемы путешественниками и туристами и столь же неравномерно описаны. Степень изученности горной системы Алтая в первой трети XIX в. (до путешествий А. Ф. Бунге – К. Ф. Ледебура – К. А. Мейера в 1826 г. и А. фон Гумбольдта – Г. Розе в 1829 г.) была ничтожной, но и после них, в 1832 г., Карл Риттер всё ещё констатировал почти полную неизвестность для науки южных пределов Алтая (простирающихся южнее Телецкого озера) – «настоящаго, еще столь мало известнаго нагорья внутренней Азiи» (*). Ситуация стала радикально иной к исходу XIX в., – таким образом, второе полустолетие может быть названо эпохой «великого географического открытия» Алтая.

Рисунок 4. Фрагмент карты Центральной Азии (изд. А. Гумбольдтом в 1839 г.), фиксирующей уровень
географических представлений об Алтае на момент начала второй трети XIX в.:
южнее Телецкого озера – практически пустое пространство

Кратко охарактеризуем посещённые нами местности в последовательности, соответствующей порядку следования группы.

Маршрут велопохода включал районы Русского Алтая, описанные в очень качественных, до сих пор не утративших актуальности путеводителях В. В. Сапожникова (*), а также гораздо менее посещаемые в силу труднодоступности районы Монгольского Алтая. В путеводителе томского профессора отмечено, что Русский Алтай с его сложным и запутанным рельефом «занимает площадь до 533 км в поперечнике, не считая отрогов к северу от р. Бии (то есть не считая Кузнецкого Алатау и Салаирского кряжа. – И. Б.). С трёх сторон Русский Алтай ограничен низменностями и только с востока примыкает к возвышенности северо-западной Монголии; на юго-востоке через высокий снежный узел Табын-Богдо-Ола он переходит в длинную ветвь Монгольского Алтая, а на северо-востоке сочленяется с Саянским хребтом» (*).

Рисунок 5. Фрагмент Генеральной карты Азiятской Россiи Познякова (изд. в 1825 г.), фиксирующей уровень географических представлений об Алтае на момент 1841 г.: ситуация мало изменилась по сравнению с картой Гумбольдта

Интересно, что ещё в конце ХIХ в. Русский Алтай административно был вписан в пределы Томской губернии (в которую входил и Кузнецкий уезд), а для нашей группы особенно примечательно то, что Кузнецкий Алатау прилежит к Алтайской горной стране как северное продолжение хребта Сайлюгем. Кузнецкий Алатау был к началу ХХ в. наиболее изученной частью Русского Алтая благодаря его статусу Кабинетских земель и заказанной Кабинетом Его Императорского Величества геологической съёмке.

Русский Алтай представляет собой самые высокие горы северной Азии, сохраняющие следы древнего оледенения; район этот занимает пространство между 48° и 52°30´ северной широты и 82°–90° восточной долготы. На юго-востоке через высокий снежный узел Табын-Богдо-Ола он переходит в длинную ветвь Монгольского Алтая, а на северо-востоке, в районе хребта Шапшал (Чапчалъ), сочленяется с Саянским хребтом. Естественная отгороженность его юго-восточной части от сопредельных территорий высокими горными преградами стала причиной сохранения здесь почти нетронутых ландшафтов и традиционного природопользования вплоть до ХХ в. Сегодня этот район всё ещё представляет исключительный интерес для путешественника именно с этой точки зрения.

Мы уже писали это в отчёте о путешествии в Восточный Алтай 2014 г., но ещё раз повторим здесь: мы очень надеемся, что «инвестиционно ёмкие» проекты вроде прокладки газопровода по плато Укок никогда не будут осуществлены.

Горная Чуйская степь представляет собой широкое пустынное «плато монгольского типа» (*), покрытое щебнем, камнями, песочными отложениями. Это, а также наличие старых морен свидетельствует о древнем оледенении горной страны южнее Чуйских белков, что было установлено В. В. Сапожниковым в экспедиции 1897 г. по Русскому Алтаю. Степь некогда была буквально «проутюжена» огромным ледником.

С востока и юга Чуйское плоскогорье замкнуто отрогами Сайлюгема, с юго-запада и запада – Южно-Чуйским хребтом и с севера – Курайским хребтом. Течением р. Чуи степь разделяется на две неравные части: ме?ньшую северную и бо?льшую южную, причём южная по характеру приближается к каменистой пустыне. Её «почва усыпана угловатой галькой и щебнемъ, среди котораго торчатъ жалкiе вихры полувысохшей травки» (*). Чуйская степь – слегка волнистая равнина, едва покатая с севера и юга по направлению к Чуе. Влияние Чуйской степи ощутимо в прилегающих горных районах: на довольно высоких перевалах (более 2 500 м) летом по преимуществу нет снега (за исключением дней буранов и ненастья). Травянистый покров межгорья образуется из седых полыней, злаков, ковыля и низкорослых распластанных бобовых: «Все эти седоватыя растенiя вместе съ цветомъ щебня придаютъ степи блеклый тонъ, и зеленый цветъ попадается небольшими полосками по ложбинамъ и берегамъ озеръ» (*). На расстоянии эти узкие ленты зелени безошибочно сигнализируют о наличии водного источника. Климат в Чуйской степи суров. В. В. Сапожников отмечал, что в XIX в. тут были открыты мёрзлые пласты на глубине полутора аршин (чуть больше метра) – и это наблюдение было сделано в августе!

Южно-Чуйский хребет (Южный Чуйский хребет (*), Чуйские белки, главный Чуйский хребет, Катунско-Чуйский хребет (*), главная Чуйская гряда) – прямое продолжение Катунского хребта восточнее Аргутского прорыва (*). Его исследование было начато экспедициями Василия Сапожникова, и степень его изученности долгое время после него оставалась той же. Хребет тянется сплошной цепью остроконечных вершин и в центральной и западной своих частях непроходим: «От Аргута до Джелангаша вообще никаких перевалов не существует» (*). Во времена Сапожникова перевалов через хребет было два: один – «изъ верховьевъ р. Елангашъ в Кара-су» (ныне – р. Тара) высотой в 2 960 м (сегодня исчисляется 2 911 м); другой – «изъ верховий р. Кок-узюкъ въ верховья Яссатера».

Укок (плоскогорiе Укекъ, русский Укокъ, плоскогорье Укэкъ (*)) – плоскогорье на стыке современных государственных границ Казахстана, Китая, Монголии и России. Занимает юго-восточный угол Русского Алтая. «Загражденное с юга непрерывнымъ снежнымъ хребтомъ, оно протянулось с запада на востокъ около 60 верстъ, считая отъ истока р. Бухтармы до перевала Уланъ-Даба, ведущаго въ Монголiю. Съ севера оно очерчено менее определенно <…> Ширина плоскогорiя можетъ быть определена только условно и простирается отъ 10 до 15 верстъ, а местами и того меньше, смотря по тому, будемъ ли мы причислять къ плоскогорiю постепенно поднимающiеся холмы северной стороны его, или нетъ» (*). Сам Сапожников склонялся к тому, чтобы не причислять. Однако Г. Е. Грум-Гржимайло полагал иначе, сообщая, что площадь Укока составляет около 900 кв. вёрст и ограничена Сайлюгемом, «хребтомъ Iик-ту», Катунскими альпами и отрогами хребта Холзун (*). Плато полностью безлесно, даже кустарники попадаются только по склонам гор (высота плато выше зоны леса), заполнено щебнистыми и болотистыми пространствами с мелкими озёрами, которых особенно много вдоль р. Калгутты. В этом районе травяной покров достигает состояния дёрна и формирует отличные пастбища для зимнего отгона скота: снежный покров здесь невелик или вообще выдувается ветрами, что делает круглогодично доступным подножный корм. По этой причине Укок – давнее и очень древнее место зимних перекочёвок чабанов из Чуйской степи.

В геологическом отношении этот район – свидетельство сложности тектонических процессов, которые привели к образованию Алтайской горной страны. Алтай представляет собой не древние горы, сложенные окаменевшими отложениями древних морей, а результат вторичного горообразования, когда разрушившиеся и выветрившиеся до почти-равнины (пенеплена) горы «Древнего Горного Алтая» были приподняты. Так возникли ступенчатые горные плато разной высоты, по которым отчасти пролегал наш маршрут (плоскогорье Укок, Чуйская степь).

Северная окраина плоскогорья Укок всхолмлена многочисленными моренами исчезнувшего ледника, который некогда покрывал всю площадь плато. Концы древних морен выходят далеко в Чуйскую степь и видны уже примерно в десяти километрах от Чуйского тракта. Оставленные древним ледником моренные холмы достигают особой высоты и мощности в средней части плоскогорья между Ак-Алахой и Калгутты. Среди морен много озёр и заболоченных местностей. Восточная часть Укока, по Б. В. Тронову, – «ровная, точно нивелированная площадь почти в 100 кв. верст при слиянии истоков Калгутты и в долине Черной Калгутты, несомненное дно древнего озера» (*). Максимальная высота плоскогорья – вершина г. Майтубе 3 242 м. Согласно данным В. В. Сапожникова, одного из первых исследователей Укока, северный край плато начинается южнее перевала Аккол (*) (местные называют его иначе – Сартас, по имени берущей начало на перевале реки Сары Тас) и даже ещё дальше – южнее долины р. Аккол (Аколъ (*)), а именно в долине р. Калгутты.

В археологическом отношении Укок – одно из знаменитейших мест раскопок пазырыкских курганов конца ХХ в. Эта тема настолько интересна и объёмна, что здесь нет смысла её затрагивать, – для интересующихся доступна специальная литература по этому вопросу. Отметим только, что открытия археологов на Укоке спровоцировали волну этнополитических акций рубежа XX–XXI вв., связанных с национальным строительством в бывших советских республиках и автономных областях.

С юга плоскогорье Укок ограничено хребтом Южный Алтай, где доминирует высокий узел Табын-Богдо-Ола – священные для народов Центральной Азии пять вершин (в переводе название, собственно, это и означает: «пять святых гор»), покрытые вечными снегами. Их максимальная абсолютная отметка – г. Куйтэн-Уул (*) (на монгольских картах Хуйтэн-уул), прежде именовавшаяся Найрамдал – достигает 4 374 м.

Название горе было дано Василием Сапожниковым: «Пятой вершине, которую въ дневникахъ я называлъ Цагангольскимъ куполомъ, я прiурочиваю названiе Кiйтынъ; названiе это <…> сейчасъ кочевниками утрачено, но я возстановляю его <…> въ переводе на русскiй языкъ Кiйтынъ значитъ "холодная"» (*). Южная горная цепь плоскогорья Укок вообще-то не имеет одного общего названия, что отметил томский исследователь. Западная часть цепи у истоков Бухтармы называется Ак-Ульгун (с одноимённым перевалом), средняя в истоках Алахи – Канас (также с одноимённым проходом) с вершиной Кийтын, восточное крыло – Табын-Богдо-Ола в истоках Калгутты. Все пять вершин «въ сущности представляютъ лишь северные аванпосты более обширнаго горнаго узла, который обслуживаетъ истоки Цагангола, Белой Кобдо (Аксу), Черной Кобдо и двухъ Канасовъ, Севернаго и Южнаго».

Рисунок 6. Карта (*) с маршрутами путешествий В. В. Сапожникова
по Монгольскому Алтаю, район которых частично совпадал с районом велопохода

Гора Куйтэн-Уул, расположенная уже на монгольской территории, является второй по высоте вершиной Алтайских гор после Белухи. Четыре из пяти вершин хорошо видны с восточной части плоскогорья Укок, где формируется р. Калгутты. В велопоходе 2014 г. из-за плохой погоды нам так и не удалось увидеть их все, но в этом году мы наслаждались зрелищем снежных куполов в течение всего времени следования по плато. Самая высокая – пятая – вершина с Укока не видна, но её хорошо видно с востока, от истоков Цаган-гола.

Изученность горного узла на юге Укока к концу XIX в. была почти нулевой. Василий Сапожников отмечает это в своих работах: «…Большинство бывшихъ здесь путешественниковъ проходили плоскогорiе, не касаясь горъ… Достаточно сказать, что ни для одной изъ нихъ мы не имеемъ не только точныхъ, но ровно никакихъ определений высоты. Барометрическiя определенiя касаются только самаго плоскогорiя Укекъ и некоторыхъ невысокихъ проездныхъ переваловъ» (*).

Одна из крупнейших рек плоскогорья – Ак-Алаха (Белая Алаха, т. е. имеющая воду молочно-белого цвета) – входит в систему Аргута. Собственно, название «Аргут» Ак-Алаха приобретает после слияния с Джазатором, и первенство Ак-Алахи определяется обилием воды и сложностью речной системы, что было отмечено уже В. Сапожниковым. Истоки Ак-Алахи – реки Канас, Алаха и Укок (*) – лежат в ледниках Южного Алтая, в западной стороне от узла Табын-Богдо-Ола, отделённые от него двумя перевалами, и это было установлено В. В. Сапожниковым. До него эти ледники ошибочно причислялись (в частности, П. К. Козловым) к указанной горной группе. В ледниках Табын-Богдо-Ола лежат истоки р. Калгутты – несколько рек с одним названием Аргамджи и р. Кара-Чад. Вода в реке молочно-белого цвета. Общее правило определения истоков рек закрепилось после В. Сапожникова: мутные реки берут начало в ледниках, прозрачные – в снегах или ключах.

Чуйский тракт – единственный путь, пересекающий Алтайскую горную страну во всю ширину от Бийска до Кош-Агача (главным разделительным пунктом тракта в XIX в. был Онгудай), чрезвычайно популярный у туристов объект, и это обстоятельство делает излишним его специальное описание в данном отчёте. Отметим только, что вплоть до начала ХХ века состояние этой дороги было далёким от совершенства, в связи с чем не по всей её протяжённости было возможно колёсное движение. Например, сегодня уже трудно представить, что путь через Семинский перевал ещё сотню лет назад был обставлен по обеим сторонам непроходимой чащей, которая мешала просохнуть глинистой дороге, отчего грязь и топь тут были непролазные (*). По «бийской» части Чуйского тракта колёсное сообщение широко практиковалось в XIX в. Вторая половина тракта от Онгудая до Кош-Агача была приспособлена для колёсной езды лишь в начале ХХ в.

Существенную часть пути составляли вьючные тропы, пригодные только для езды верхом; имелись сложные для прохождения места – бомы (скальные прижимы). Чуйский тракт выполнял функцию главного в Западной Сибири торгового пути в пределы Китая через территорию современной нам Монголии. Торговлю вели бийские купцы-«чуйцы» (фактические «отцы» русско-монгольских экономических связей), имевшие немалый торговый оборот, которые в основном и вкладывались в содержание тракта. Среди них были весьма образованные люди, увлекавшиеся научными исследованиями «китайской Монголии» – этнографии, языка, религии (*).

Юго-восточные пределы Русского Алтая ограничены пограничным хребтом Сайлюгем, который служит водоразделом бассейнов рек Обь и Ховд (Кобдо), то есть рек Русского Алтая и Монголии, а пограничным является как минимум последние три века (хотя официально эта его функция была закреплена Чугучакским договором 1864 г.). Собственно, Сайлюгемский хребет – естественная граница государств, в разное время лежавших по сторонам его южных и северных склонов. Северо-запад Русского Алтая образуют хребты так называемого Внутреннего Алтая, то есть Холзун. Основные хребты Внутреннего Алтая располагаются преимущественно по параллелям, причём их восточные оконечности соединяются с Сайлюгемом, а западные веерообразно расходятся. В северо-восточной части Русского Алтая – Северном Алтае (район Кузнецкого Алатау и Салаирского кряжа) – преобладает меридиональное направление.

Монгольский Алтай (Эктаг-Алтай (*), Алтаинъ-нуру (*)) – четвёртая ветвь, по орографическому делению конца XIX в., Алтайской горной системы (первые три – Большой Алтай, Внутренний Алтай и Сайлюгем (*)). Это один из главных водораздельных хребтов Алтайской горной страны, ориентированный в юго-восточном направлении от горной группы Табын-Богдо-Ола и разделяющий системы Чёрного Иртыша и Кобдо. Самая высокая часть Монгольского Алтая – южный район горного узла Табын-Богдо-Ола. Заканчивается хребет в районе перевала Южный Улан-Даба в истоках р. Булгун, переходя в невысокие гривы в пустынных нагорьях Центральной Азии (Джунгарская степь (*)).

Ледник Потанина – самый северный и самый мощный современный ледник Монгольского Алтая. Как было установлено В. Сапожниковым, «питается» Кийтыном и Русским шатром (самая восточная вершина узла), стоящим в его тылу.

Урянхай – историческая область в системе Верхнего Енисея (Улуг-Хема), в горно-степной котловине. С севера и востока Урянхай закрыт Саянской горной страной («Саянским Камнем»); с юга – хребтом Танну-Ола и монгольским высоким плоскогорьем, с запада – отрогами Кузнецкого Алатау с горным узлом верховьев Чуи (*). Урянхай – старинное название Тывы, закрепившееся, по высказанной С. Шойгу версии, примерно в середине XVII в. Интересующихся отсылаем к наиболее полному на сегодняшний изданию, которое проясняет вопрос о границах и специфике этого историко-этнографического района: читайте семитомный труд «Урянхай Тыва Дептер» («тувинские тетради»), изданный к 100-летию единения Тывы и России.

Глава 3.

ОПИСАНИЕ ВЕЛОПОХОДА ПО ДНЯМ

Пройденный маршрут логически и хронологически раскладывается на три части:

• Русский Алтай (Ортолык – плоскогорье Укок – пос. Ташанта).
• Монгольский Алтай (пос. Ташанта – г. Улгий – г. Улаангом).
• Урянхай (Тыва): пос. Хандагайты – г. Кызыл.

В соответствии с этой логикой описание нашего путешествия разбито на три главы.

 

Часть 1. РУССКИЙ АЛТАЙ

«Нулевой» день. 31 июля

Автомобильная заброска г. Новокузнецк – пос. Ортолык.

В 16.30 мы с Ириной в полной экипировке выезжаем на велосипедах из дома на точку сбора. Пока непривычно ехать: рюкзаки загружены под завязку, приходится усиленно контролировать равновесие – велик «ведёт». Везём запас продуктов на неделю, снаряжение, одежду. На площади, откуда мы скоро уедем, довольно много велонароду: нас пришли проводить ребята из «ВелоКузнецка-400», многие на великах. Подъехали журналисты из новокузнецкой телекомпании «ТВН», взяли у нас четверых интервью. Валера Немиров, известный корреспондент главной городской газеты «Кузнецкий рабочий», фотографирует нашу пёструю велокомпанию, спрашивает о деталях планируемого похода, записывает что-то в блокнот.

Фото 7. Подготовка к погрузке велосипедов и снаряжения

Микроавтобус с прицепом давно готов к погрузке. Водитель – алтаец, точнее, алтайский казах с французским именем Жан (Боуржан), широко улыбается и поочередно жмёт нам руки. Мы про Жана знаем с прошлого года и только хорошее: после Укока он домчал наших ребят из Кош-Агача в Новокузнецк за какое-то космически короткое время и за очень адекватные деньги. Так что Жана мы вызванивали из его Мухор-Тархаты месяца за два до похода, и он быстро и по-деловому согласился приехать за нами, чтобы отвезти на место старта. Слово своё сдержал.

Фото 8. Погрузка главного багажа (фото А. Дёмина)

Как и в прошлогодний поход, нас провожают ветераны кузбасского туризма – мастера спорта СССР по туризму Альберт Емельянович Куликовских (*) и Евгений Валерьевич Суздальцев. Пока крутились на площади, Ирина умудрилась проколоть колесо. Ладно, в поломках это не посчитается: мы же ещё не в походе. Разбираем и грузим велики. Делаем на прощание общее фото. Выезжаем в начале седьмого, нам ещё ехать больше 800 км до посёлка Ортолык.

Довольно быстро выбрались из города (по пятницам южный выезд регулярно бывает перегружен). Уже ночью остановились в Бийске поужинать и погнали дальше. Жан – профессионал высокого класса – настолько лихо ведёт машину, что, сидя рядом с ним, чувствуешь себя почти как пилот на Формуле-1. По горным дорогам с серпантином мы летели 150–160 км/ч. Пока могли бороться со сном, высматривали в темноте знакомые места, – всё-таки не один раз катались по Горному Алтаю. К трём часам ночи мы в посёлке Акташ. Жан заехал на стоянку, выключил двигатель – и наступила буквально гробовая тишина, оглушившая нас. Мы, кемарившие, даже взбодрились ненадолго от такого резкого перехода. Только-только начинались предрассветные сумерки, в чернильном мраке едва угадывались контуры придвинувшихся гор. Жан говорил, что эта пара часов перед восходом солнца – самое тяжёлое время для езды по перевалам на Алтае, время очень обманчивое и опасное, и много аварий случается именно в это время. Лучше подремать.

Проснулись мы часа через три от первых мощных лучей солнца и от враз начавшейся жары. Таким было начало первого дня нашего похода.

Фото 9. Общее фото нашей группы с провожающими

1-й день. 1 августа

Пос. Ортолык – Чуйская степь – долина р. Елангаш.

Проехали 39 км.

Время в пути 4 ч. 45 мин. Набор высоты 810 м, сброс 180 м.

В 7.30 Жан завёл машину. Оставшиеся до Ортолыка 80 км мы пролетели меньше чем за час. Отъехали от трассы с километр, выгрузились на окраине посёлка, собрали байки, проверили снаряжение. Ставлю на Иринин велик (она называет его «Самый Лучший в Мире Велик») новую камеру. Решили отдать велочехлы на хранение Жану, чтобы не тащить их с собой по плато Укок (это по лишнему килограмму добавочного груза на каждого из нас). Мы заберём их в Ташанте, куда Жан поедет завтра и оставит у своей знакомой, казахской женщины с русским именем Наташа. В Ташанте мы планируем переночевать, чтобы рано утром перейти границу и начать вторую часть похода в Монголии. Но всё это будет ещё нескоро. Жан не торопится уезжать от нас, следит внимательно за нашими сборами, помогает.

Фото 10. За полчаса до старта. Чуйская степь. Все ещё упитанные -:)

В 10.30 стартуем. Я посмотрел на GPS: высота 1700 метров.

Сразу грунтовая дорога. Впереди мост через речку с прикольным названием Кöк-öзöк, Борисыч навострился произносить эти тюркские гласные как среднее между «о» и «ё», и мы ещё полчаса слышим с его велика «Кёк-Озёк», «Кёк-Озёк». Жан нам говорил, что где-то справа будет источник, в котором можно набрать воды, но мы в азарте быстро катим по дороге и проскакиваем нужное место. Не возвращаться же.

Становится жарко +32. Уклон в среднем 3–5 %, ехать достаточно комфортно. Но через 3 км дорога превратилась в «стиральную доску», и скорость нашего передвижения упала до 10 км/ч. Основная дорога идёт на посёлок Бельтир. Местность – камни, песок, морены. Безлюдно и животных никаких не видно и не слышно, только встречаются сурочьи норы. Василий Васильевич Сапожников 120 лет назад в этих самых местах наблюдал, как по степи время от времени проносятся «небольшiе табуны дзереней (сайга)» и исчезают вдали, а сама степь тогда была усеяна черепами аргали с массивными рогами. У нас же только какие-то кузнечики местами попадаются да иногда на сухой пыльный щебень падает тень парящего над нами беркута, вот и вся живность.

Фото 11. Старт. Впереди 1301 км пути

Южно-Чуйский хребет визуально становится всё ближе. Через него пролегает наш маршрут. Высшая точка хребта – гора Иикту (3 936 м), нам же к перевалу Ажу (2 911 м), мы планируем брать его на второй день похода. Ровно на отметке 8 км от Чуйского тракта у Андрея Борисовича прокол, ждём 20 минут, пока отремонтируется, и едем дальше. Прокол был первый, но, к сожалению, не последний. Ещё через 4 км по грейдерной дороге у Андрея Борисовича рвётся покрышка на заднем колесе (новая, фирмы Rubena, поставлена была перед самым походом – просто «нулевая»). У Борисыча уже есть опыт за сезон по две покрышки убиватьJ. Пришлось всем останавливаться. Только через полчаса мы снова двинулись. Трек с основной дороги уходит влево.

Южный и юго-западный склоны Алтая, как было замечено уже в XIX в., «имеютъ совершенно сухой, континентальный климатъ центральной Азiи» (*) – в отличие от его северных склонов, сырых, сочащихся влагой и обильных водными источниками.

Фото 12. Восьмой километр дороги. Первый ремонт

Проскочили мимо зимника (а там за зимником и была наша дорожка). Проехав ещё пару километров, я понимаю, что едем не туда. Пришлось круто поворачивать влево и по степи, усеянной камнями, вести велосипеды, ехать только местами. Начал одолевать зной. Горло пересыхает, температура в полдень уже +38. Было ошибкой так легкомысленно двинуться, не имея при себе ни капли воды. Нас на старте захватил азарт начала похода, и мы всё думали, что отъедем подальше и наберём воды, но набирать оказалось неоткуда. Есть только две апельсинки у Ирины и пара огурцов у Паши. Начинаем их рассчитывать и делить – это единственная наша жидкость неизвестно на какое время.

Дорога по треку должна пролегать строго вдоль р. Елангаш (Северный Елангашъ), но никакой реки даже признаков не видно. Сушь, зной, хруст песка и острого щебня под колёсами сменяется ещё более громким хрустом каких-то мёртвых растений, тоже из-под колёс. Это все звуки вокруг нас, а сверху жарит солнце. Поразительно, но факт: когда уже был готов черновик отчёта и мы занялись его оформлением, параллельно перечитывали работы В. В. Сапожникова и увидели, что знаменитый путешественник обратил внимание на этот же нюанс проезда по Чуйской степи: «Почти обнажённая почва изъ красной глины съ крупнымъ гравиемъ и мелкими угловатыми камнями сухо хруститъ подъ копытами лошадей. По временамъ лошади проступаются въ норы степныхъ грызуновъ, а потомъ опять тотъ же сухой хрустъ» (*).

Тени нет (кроме той, что от нас и наших великов). Безжизненная пустыня, никого. Василию Сапожникову попадались тут то «жёлтая дзерень», то ястреб, то куропатка, а нам даже суслик не встретился. Проехав ещё несколько километров, видим в трёх сотнях метров от нас какой-то блик. Неужто вода? Или мерещится в знойном мареве? О случающихся в этих местах миражах мы читали.

Фото 13. Сухие просторы Чуйской степи

Через какое-то время стало понятно, что это блестит какая-то труба. Расстраиваемся (не вода), но всё равно идём к ней, – так, проверить, что за металлическая хрень посреди Чуйской степи лежит. Приближаемся и понимаем, что по трубе течёт вода, причём приличным потоком – внутри слышен характерный шум. Но внутри. И вот – о чудо! – замечаем, что в одном месте сварной шов разошёлся и из отверстия сочится вода – не струйкой, но довольно частыми каплями. Если набраться терпения, кружка накапает минут за пятнадцать.

И тут замечаем, что метрах в тридцати от нас почти не видный канал, как бы врезанный в каменистую почву степи! Ширина его сантиметров тридцать, однако по нему упругим потоком бежит вода, а берега окаймлены зелёными луговинками сантиметров семьдесят шириной. Найденная нами труба тянется по Чуйской степи в направлении к Ортолыку, вот параллельно ей и проложен канал. Мы спасены. Поставили велосипеды у трубы, сами взяли коврики, горелку, котелки, еду, перелезли через трубу, обжигая ноги – так она накалилась, и направились к спасительному арыку…

Тут у нас был первый в походе обед. После него повалялись у ручейка, отходя от зноя, запаслись водой (каждый набрал по две полуторалитровые бутылки). И только в 14.30 выехали на маршрут. Река Елангаш всё-таки нашлась, она течёт ещё восточнее в неглубоком каньоне. Дорога с крутыми подъёмами и спусками, петляя, идёт вдоль реки.

На очередном спуске Андрей Борисович останавливается. Всё, покрышке каюк. Ставит свою запасную «Швальбу» (ещё плюс 20 минут).

Фото 14. Серия ремонтов продолжалась весь день

Мы всё ближе к великолепному Южно-Чуйскому хребту. Начинают открываться виды горного массива. Все вершины покрыты снегом. Впереди правее видна г. Джаниикту (Джанъ Iикту). Дорога превратилась в сплошные камни, ехать становится всё сложнее. Набор высоты не прекращается, местами 15 %. Долина Елангаша расширилась. Высота уже больше 2 000 м. Преодолев ещё несколько подъёмов, подъезжаем к реке. На часах 18.30. Находим неплохое место – небольшую ровную площадку под пару палаток. Заметно холодает, ветер с заснеженных вершин скатывается по долине к нам прямо ледяной. Ставим лагерь, готовим ужин. Гречка с тушёнкой и кисель – вот наше меню. Ну и немного огненной воды, исключительно для порядку – мы же «распечатали» первый день. Первый тост – за местных духов и священную землю Алтая. Ещё долго сидим и смотрим на звёздное небо. Отставание от графика за первый день составило 12 км – было много ремонтов. Отбой в 22.30.

Высота ночёвки 2351 м.

Фото 15. Долина р. Елангаш в нескольких километрах до места первой ночёвки.
Впереди купол г. Джаниикту

2-й день. 2 августа

Броды р. Елангаш – долина р. Елангаш – оз. Атаккуль – оз. Джанкуль.

Проехали 20 км.

Время в пути 4 ч. 30 мин. Набор высоты 770 м, сброс 370 м.

Ночью было на редкость тепло (притом что накануне был очень холодный вечер), спали поверх расстёгнутых спальников. В 6.30 палатку стало сильно нагревать солнце, я вылез, посмотрел на градусник: уже +10. Дружно встаём под недовольные звуки, издаваемые Андреем Борисовичем. Он не любитель рано просыпаться.

Утренний кофе очень кстати. Сбор и выезд в 9.00. Сегодня по плану мы должны взять перевал Ажу, потом перевал Жумалы и проехать за день 70 км.

Фото 16. Подъём по долине р. Елангаш

Отъехав от места стоянки чуть более одного километра, спускаемся к броду через Елангаш, ширина более 15 м. Пришлось перетаскивать байки, подняв над водой, – не хочется потом слышать металлический скрежет во втулках, да ещё в начале похода. За бродом дорога идёт по левому склону долины. Подъём устойчиво растёт. Приходится часто спешиваться и вести велосипеды в гору. В долине пасётся много скота. Проезжаем мимо зимников, рядом стоят машины. Люди нас приветствуют, машут руками.

Фото 17. Первый брод (р. Елангаш)

Фото 18. Морены в долине р. Елангаш

Долина всё уходит вверх, дорога ухудшается, много камней. Елангаш петляет по долине, так что приходится взять ещё пять бродов и пересечь несколько мелких притоков. Выезжаем в сильно заболоченную местность, с километр ведём велосипеды, прыгая по кочкам, проваливаясь в болото. Ещё несколько мелких ручьёв.

Фото 19. Долина р. Елангаш

Подъезжаем к зимнику, откуда нам навстречу вываливает куча детишек от трёх до десяти лет. Потом вышли женщины. Красивая девушка-казашка предложила нам молока, мы с радостью согласились. Молоко ячье, а к нему буханка хлеба. Полчасика отдохнув и повеселив детвору, собираемся. В этот момент хозяева принесли банку с «сувенирами» (так и произнесли – «сувениры»), Ирина купила игрушку из войлока – валяную овечку.

От зимника дорога уходит очень круто вверх, долина становится у?же, справа от дороги в каньоне Елангаш водопадом изливается в долину с высоты в несколько десятков метров. Ехать уже становится проблематично, ведём велосипеды. Опять всё заболочено, вода, кочки, камни…

Фото 20. Приближаемся к каньону р. Елангаш

По треку дорога как-то левым склоном уходит на перевал. Сделали разведку, дороги не нашли, может, проскочили? Немного сбрасываем высоту к притоку Елангаша. Время 13.30, решили идти без обеда к перевалу, только быстро перекусываем хлебом с молоком (спасибо ещё раз пастухам). Справа снежный купол горы Джаниикту 3 922 м, рядом вершины тоже под четыре тысячи. По данным В. П. Семёнова-Тян-Шанского, «высокiя снежныя горы Алтая являются въ глазахъ местнаго калмыцкаго населенiя священными – "iикъ", и никто изъ калмыковъ не смеетъ восходить на нихъ подъ страхомъ смерти. Киргизы южнаго Алтая говорятъ про гору Белуху, что имъ на нее близко и смотреть нельзя. Поэтому между инородцами трудно найти проводниковъ именно по снежнымъ горамъ, русскiе же охотники редко ими интересуются, не находя тамъ достаточно дичи. Отсюда происходитъ малая изследованность именно снежныхъ цепей, восполнить которую необходимо русскимъ образованнымъ альпинистамъ» (*). Именно таким человеком был Василий Сапожников. Не случайно одна из недавних книг о нём, в которой впервые опубликованы редкие фотоснимки, сделанные учёным в экспедициях, так и называется: «Сибирский альпинист» (*).

Фото 21. Гора Джаниикту 3 922 м

Фото 22. Подъём в районе каньона р. Елангаш

Опять делаем разведку, разделившись на две группы: мы втроём с Пашей и Ириной пробуем просмотреть подъём влево, Борисыч решает сходить направо. Поднимаемся без велосипедов и без намёка на тропу на метров на 200 высоты, очень крутым склоном в камнях и альпийской растительности. За подъёмом видим горное озеро Атаккуль, из него светлый поток по очень узкому каньону между снежными откосами падает в долину Елангаша, из которой мы поднялись. Увидели мы и тропу, которая ведёт вдоль левого берега озера и уходит к перевалу… Не видно только Борисыча.

Спускаемся. Теперь надо как-то затащить гружёные велосипеды в эту кручу. Решили забираться петлями. Первые несколько десятков метров ещё катим велики, но подъём становится 30 % и более, надеваем рюкзаки и начинаем челночить: велорюкзак – велосипед – велорюкзак – велосипед… За 40 минут берём подъём (Борисыч штурмовал его где-то правее, мы его потеряли из виду, и высоты он набрал больше).

Фото 23. Верховья р. Елангаш

Спускаемся к озеру, переходим маленький брод. Дальше конная тропа, это уже приятное известие после нашего штурма по альпийской «целине». Вид потрясающий. Кругом заснеженные вершины, впереди два озера – Атаккуль и Джанкуль, одно вытекает из другого, вода в первом аквамариновая, вся в движущейся светотени, бликах (солнце пробивается сквозь тучи), на поверхности озера серебряная рябь. Озеро Атаккуль и лежащее за горой западнее (нам не видное) озеро Каракуль – два истока реки Елангаш. От Атаккуля хорошо просматривается пик Джаниикту 3 716 м. А тем временем погода стала портиться. Только что мы лезли в перевал, обливаясь потом, и вот уже подул ледяной ветер, долину заволокло пеленой. С северо-запада надвигаются тёмные тучи.

Фото 24. Озеро Атаккуль. На заднем плане пик Джаникту 3 716 м

Мы уже знакомы с такими сюрпризами природы, на перевале попасть под дождь со снегом совсем не хочется. Спускаемся ниже к Джанкулю, находим защищённые от ветра площадки для наших палаток. Только поставили – полил дождь, видимости никакой. Мы залезли внутрь, и пока есть время и светло – читаем взятые с собой распечатки отчётов Сапожникова, смотрим карты. «Не доезжая верстъ пяти до конца долины (Елангаша. – А. Б.), мы повернули влево, к востоку, и поднялись на невысокую террасу, которая переходитъ въ боковую довольно широкую долину; на дне ея поместились два овальных озера, одно выше другого, до 11/2 верстъ длины каждое, съ совершенно прозрачной водой. По берегамъ верхняго озера на затенённой горами стороне лежитъ большое оледеневшее снежное поле (речь о 10 июля 1898 г. – А. Б.). Общая длина боковой долины не меньше четырехъ верстъ. За верхнимъ озеромъ сейчас-же начинается подъемъ среди каменной россыпи на довольно высокое седло, – высший пунктъ перевала въ южную сторону Чуйскаго хребта – 2960 метр. надъ уровнемъ моря» (*).

Высота перевала определена Сапожниковым приблизительно, на сегодняшних картах его отметка всего 2 911 м. И ничего себе «невысокая терраса»! На конях-то им было, может, и не трудно заехать в подъём, который мы штурмовали, обливаясь потом, часа полтора вместе с разведочным выходом. Но потом мы поняли, в чём дело: в тексте Сапожникова отсутствует описание каньона Елангаша, и это при общей точности маршрутных записей путешественника говорит о том, что в этом месте он не проходил. Значит, шёл гораздо левее по борту горы. Мы видели тропу в том направлении, но не пошли. В итоге штурмовали подъём «в лоб».

Фото 25. Из Чуйской степи надвигается непогода

Фото 26. Вечер второго дня похода. Стоянка на оз. Джанкуль

Названия перевала, который мы будем брать завтра, в тексте нет. Вообще не очень понятно, почему перевал 2 911 м называют «Ажу», но у туристов это уже принято.

Около часа шёл дождь, потом прекратился, но погода уже испортилась, сильно похолодало, и смысла лезть на перевал сегодня уже не было. Мы с Пашей пошли на разведку. Прошли около 1,5 км до подъёма. Дорогу не особенно видно. В том смысле что дороги нет. На взлёте в перевал пасутся стада сарлыков. Ещё в долине мы прослышали, что на него изредка заезжают на машинах. Как это возможно?.. Какие это машины?.. Хотя у озера мы видели несколько плохо заметных автомобильных следов.

Вернулись в лагерь, рассказали о своих наблюдениях. Вечером сделали горячий сладкий кисель, он хорош в такую погоду. Отставание от дневного графика 50 км… Сегодня ранний отбой – в 21.00.

Высота ночёвки 2 774 м.

 

3-й день. 3 августа

Пер. Ажу (2 911 м) – долина р. Тара – броды р. Тара – брод р. Джазатор – пер. Жумалы (2 458 м) – озеро (названия на карте нет).

Проехали 46,5 км.

Время в пути 7 ч. 40 мин. Набор высоты 800 м, сброс 1250 м.

Утром проснулись от хрюканья. Сначала тихого, потом всё громче, ближе. Хрюкают басом, аж мурашки по коже. Кто это?.. Вроде свиней вчера мы не видели, только сарлыков и овец. Да и «свиньи» должны быть каких-то гигантских размеров для такого хрюканья. Выглядываю с тревогой из палатки, вижу – в густом тумане немного выше нашего лагеря бредёт стадо сарлыков в направлении Елангаша… Отлегло от сердца. Сапожников писал, что яки (сарлыки) производят удручающее впечатление на лошадей, видящих их впервые. Немудрено, если они ещё и хрюкали при этом, – смертельно напугается любая самая крупная и смелая лошадь.

Подъём в 6.20. Погода улучшилась: голубое небо, тучи ушли на восток, вершины гор покрыты снегом. Завтракаем, выходим в 8.30. Идём берегом озера по мокрым крупным камням, часто прямо по воде, подходим к началу подъёма на перевал.

Фото 27. По кромке берега оз. Джанкуль – к перевалу Ажу

Фото 28. Озеро Джанкуль

Фото 29. Перевальный взлёт

Находим тропу, которая, петляя между камней, уходит едва видным серпантином вверх. Со свежими силами, не торопясь (какая уж тут спешка при таком уклоне), метр за метром толкаем велики в перевал. Подъём от места стоянки занял 1 час 20 минут. Перевальное седло очень широкое. Обходим обо три раза по кругу.

Фото 30. Обо на перевале Ажу

Фото 31. Седловина перевала

Спуск очень каменистый, ехать на велосипеде из-за этого сложно, хотя наклон вполне позволяет. Приходится вести велики. Справа начинают открываться ледники: «Верстахъ въ двухъ ниже перевала въ отроге съ правой стороны видно большое скопление снега, выполняющее длинную котловину; по виду оно напоминаетъ сильно усохший ледникъ; впечатленiе дополняется большим скопленiемъ камней у конца снежнаго поля».

Фото 32. Борисыч за своим любимым занятием.
На заднем плане – «усохший ледникъ»

Редкие проезжаемые участки позволяют нам ощутить радость езды (всё-таки вчера был наполовину пешеходный день, и сегодняшний день начался так же), но радость эта недолгая: слишком много больших острых камней. Только Борисыч упрямо не слезает с велика и едет, подскакивая, по каменьям. И вот в один прекрасный момент он резко тормозит, изрыгая проклятия. Новая покрышка фирмы «Швальба» под ним всё-таки сдулась. Развьючив и перевернув вел, наш друг обнаруживает два серьёзных пореза, края одного уже начали расходиться. Я отдаю свою запасную камеру. Борисыч занялся ремонтом, а мы осмотром окрестностей. Ниже пасутся сарлыки.

Через 20 минут все снова дружно устремились вниз. Пройдя несколько километров, упираемся в большой каньон, по которому боковой приток впадает в реку Тара (Кара-су, она же Южный Елангашъ) перпендикулярно нашему пути. Спускаемся левее, берём небольшой брод, выходим на гребень, продираясь сквозь густые заросли полярной берёзки. Сверху видим: долина расширяется, внизу пасутся стада лошадей, робко начинается зона леса. Ту же картину наблюдал Василий Васильевич: «Уже в вершине речки обильно появляются заросли полярнаго березника и низкорослаго тальника; первыя лиственницы небольшими группами – только верстахъ въ 8-ми от перевала. Вся долина, имеющая до 18 верстъ длины, вообще мало лесиста, въ чемъ сказывается южный склонъ». Картина сегодня та же за исключением одного момента: «Еще выше границы леса начали попадаться киргизские аулы съ ихъ красивыми опрятными юртами; всего въ долине Кара-су я виделъ 5 ауловъ съ 30 юртами. Всюду по склонамъ пасутся громадные табуны лошадей и стада овецъ». Мы не видели никаких аулов, только один синий необитаемый не то вагончик, не то сарайчик.

Фото 33. Спуск по долине р. Тара

Продолжаем спуск, проходим ещё несколько километров, выходим на какие-то едва угадываемые признаки дороги. Но ехать можно. Начинаем осторожно спускаться в седле. Скоро выехали на неплохо укатанную грунтовку. Через несколько километров у Борисыча опять спустило колесо. Он остаётся ремонтироваться, догонит. Мы едем дальше. Уклон спуска комфортный, летим 30–40 км/ч. Участки быстрой езды перемежаются каменистыми руслами нескольких речек. Стало попадаться много заброшенных стоянок. Борисыч догнал нас около брода через реку Тара, его ширина меньше пяти метров, но глубина выше колена.

Фото 34. Брод р. Тара

Отъехали от брода вроде все вместе, полетели на спуске по долине. Выехали на развилку – Борисыча нет. Скоро наша дорога из долины Тары выйдет на трассу, соединяющую Кош-Агач с посёлком Джазатор, но нам ехать другой дорогой на перевал Жумалы. Остановились, ждём Борисыча. Проходит 30 минут – его нет. Солнце печёт, Ирина прячется под коврик, Паша загорает, я еду назад искать Борисыча. Проехав пару километров, вижу – едет мне навстречу. Оказывается, опять колесо спустило – прокол… Я отдаю Борисычу свою запасную покрышку, тоже «Швальбу». Да, за три дня убить в хлам две покрышки и порвать две камеры – даже для Борисыча это рекорд.

В устье Тары долина Джазатора (Яссатера) «имеет степной характер; почва усыпана мелкимъ камнемъ, между которымъ пробивается низкая сухая травка; лес только по склонамъ». За столетие ничего не изменилось, и слава Богу. Впрочем, нет, изменилось: Василий Сапожников несколько раз упоминает про злых джазаторских комаров, «против которых мало действительно даже сильное курево» (то есть дымокур). Мы ни в этом году, ни в 2014-м (когда довольно долго ехали долиной Джазатора) на комаров не жаловались.

Сворачиваем с основной дороги на грунтовку. Упираемся в чьё-то хозяйство. На пороге дома стоит девочка, спрашиваем про молоко, кумыс, боурсаки. Есть молоко, покупаем две полуторалитровые бутылки и две домашние буханки хлеба, за всё 200 рублей. Ещё сыра нам дают. Мы заторопились скорее пересечь брод прямо под крутым склоном у дома, чтобы насладиться этой нежданной-негаданной едой. Брод через реку Джазатор, но здесь он безобиден (в прошлом году штурмовали Джазатор в другом месте, выше, в течение почти часа). Этот берём налегке – переносим байки вместе с рюкзаками, не снимая. Ширина реки здесь около 15 метров, глубина по колено.

Фото 35. Брод р. Джазатор

Фото 36. Долина р. Джазатор

Уже два часа. Садимся в теньке под деревьями с узловатыми стволами и довольно густой кроной, едим тёплый ещё хлеб, запивая его сарлычьим молочком, и у нас ещё было немного мёда. Что ещё надо для счастья. Жарко, в тени + 35.

Полчаса отдохнув, едем дальше по маршруту, тут я вижу, что по треку нам делать по долине круг не менее 5 км. На GPS видно, что есть путь короче. Паша тоже глянул на своём «Гармине», подтвердил, и мы решили срезать. Проехав около четырёх километров, выезжаем на очень высокий обрыв, глубоко внизу узкая речка. Идея срезать была неверная. Решили тем не менее не возвращаться, а брать препятствие «в лоб». По крутой тропе начали спуск на байках, а на другом берегу уже байки поехали на нас. Уклон подъёма реально 30 %, местами до 40 %. Хорошо, что недолго. Пыхтя, вышли на выполаживание, а через 20 минут выкатили велики на дорогу. Перевал Жумалы ещё впереди.

Фото 37. Подъём на перевал Жумалы. Вид назад, на пересечённый нами Южно-Чуйский хребет

Дорога к нему – хорошая накатанная грунтовка, и если бы не местами весьма глубокая колея и кочки, то проехать эти три километра можно было бы в седле. В 19.20 стоим на перевале Жумалы возле обо, по GPS высота почему-то на 30 метров ниже отметки на карте (говорящей, что в нём 2 458 м). В. Сапожников выходил на перевал Жумалы (Д(ж)юмалы) другим путём: примерно от сегодняшнего поворота с трассы Кош-Агач – Джазатор в сторону перевала Тёплый ключ и шёл тропой между озёрами Зерлюколь (Зерды-куль) и Каракуль (Музда-куль). Похоже, это была тогда основная дорога.

Спуск с перевала каменист и крут, местами приходилось вести байки. Вначале дорога уходит в каньон, потом правым бортом спускается в долину. На спуске внизу мы увидели горное озеро (названия так нигде и не нашёл). Берега озера сильно заболочены. Пришлось снова немного пройтись. Ищем место, нет проточной воды. Холодает. Спустились к озеру по каменистой дороге и в 20.30 ставим лагерь возле найденного нами едва сочащегося ручейка. Наш предшественник тут тоже был: «Спускъ ведётъ узкимъ проходомъ между скалами <…> Внизу нужно было объехать небольшое озеро и ручьёмъ спуститься к берегу Д(ж)юмалы, которая течётъ довольно быстро среди больших валуновъ. Вода реки прозрачна, но съ желотоватымъ оттенкомъ, вероятно, озёрнаго происхождения» (*). В. В. Сапожников не ошибся: река действительно берёт исток в маленьких озерцах.

Фото 38. Спуск с перевала Жумалы к озеру – месту третьей ночёвки

Борисыч с Пашей пошли купаться, вода в озере прямо-таки тёплая для этих мест, дно илистое, круто уходящее в тёмную глубину. Но холодает прямо по минутам. Мы ещё не успели натянуть на себя тёплые вещи и приняться за приготовление ужина, как к нашей стоянке подъехал всадник. Поприветствовали его, предложили «огненной воды». Мужик живёт в посёлке Джазатор (Беляши), а здесь пасёт скот, хорошо знает плоскогорье Укок, рассказывает нам всякие истории. Расспросили его о дороге. Почему-то он ни разу не упомянул слово «Аккол» (это наш завтрашний перевал), потом мы поняли, что его местное название – Сартас (на картах обозначена одноименная река Сары Тас).

Отбой в 22.30. Температура +5. Отставание от плана этого дня 20 км.

Высота ночёвки 2 315 м.

 

4-й день. 4 августа

Брод р. Жумалы – брод р Сары Тас – перевал Аккол 2 769 м – брод р. Аккол – долина р. Ак-Алаха.

Проехали 44 км.

Время в пути 6 ч. 40 мин. Набор высоты 880 м, сброс 1060 м.

Ночью дул порывистый ветер, но к утру стих. Ещё слышали, как кто-то на двух машинах проезжал мимо нашего лагеря. Слышно было издалека – звуки по водной глади озера отлично передаются, потом моторы прорычали как будто прямо над ухом, потом ещё долго-долго были слышны слабеющие отголоски. Проснулись в 6.30, температура +6.

Фото 39. Утренние сборы. За озером – стойбище чабана

Начало дня уже до автоматизма отработано: завтрак, сбор лагеря, выезд. Мы уже фактически находимся на плато Укок, но странно – такого дикого холода, как в прошлом году, мы ещё не испытали.

Озеро, у которого находился наш лагерь, лежит в кольце гор, и прямо по пути нашего следования в километре от нас – стойбище. В 8.30 подъезжаем к нему, нас встречает знакомый со вчерашнего вечера алтаец. Мы спросили его про погоду, он сказал, что ещё несколько дней будет хорошая. Попросили сахара. Он вынес нам мешочек, из которого мы отсыпали со стакан. Дорога от его дома идёт вниз по каньону в долину реки Жумалы. Спускаемся осторожно – много камней. Выезжаем к реке, алтаец нам сказал – увидите уазик и переходите брод, но мы опять решили срезать – на той стороне реки явственно различили дорогу. Перешли вброд реку Жумалы, здесь она мелкая, ниже колена, и ширина 10 метров. Пора бы завязывать с желанием среза?ть: укатанная дорога через десять минут уходит в такую ж… Сначала в кусты, потом в курум, по которому лезть с гружёными великами затратно по времени, потом к реке Сары Тас. Здесь велосипеды пришлось развьючивать, запрягаться в рюкзаки и лезть в брод по огромным скользким камням…

Фото 40. Моренный спуск в долину р. Жумалы

Фото 41. Брод р. Жумалы

Фото 42. Путь на перевал Аккол. Видны пики Южно-Чуйского хребта

Фото 43. Брод р. Сары Тас

В 11.00 выехали на дорогу, ведущую на перевал Аккол, к этому времени от места нашего лагеря проехали всего 6 км. Дорога вся в ямах, местами с крутыми подъёмами. Приходится где ехать, а где идти, всё равно скорость движения практически одна и та же (4,5 км/ч велопешком и 6–7 км/ч на байке). Жарко. На подъёме набрали из ручья воду в бутылки (хорошо что на Укоке нет такой проблемы с водой, как в Монголии). В. В. Сапожников шёл тут 12 июля 1897 г.: «Подъемъ тянется 11/2 часа, сначала зарослями кустарниковъ, а потомъ обнаженнымъ болотистымъ топкимъ склономъ, усыпаннымъ камнями и щебнемъ. Здесь я долженъ отметить одно обстоятельство, которого въ другихъ местахъ не замечалъ. Подъемъ вообще не крутой, но по временамъ онъ прерывается ступенями в несколько саженъ высоты; прошли тонкий прилавокъ саженъ в 200–300, и новая ступень и т. д. до верхней площадки перевала, которая значительно суше (высота 2805 метр. (*))».

Зной начинает одолевать. Дорога прижимается к высокому скальному выступу, он цветной, серо-охристый, прогретый солнцем. Километра полтора идём под ним не по дороге – по куруму, настоящая каменная речка. Камни разных размеров, для велика это небезопасно (бережём задние переключатели). Возможно, это русло пересохшей реки.

Фото 44. Каменная река на пути к перевалу Аккол

В какой-то момент камни отступают, а вновь появившаяся грунтовка забирает влево, становится мокрой от сочащихся болотин, на которых прочерчены круги от колёс машин, пытавшихся объехать заболоченные места. Ехать очень проблематично: много камней, ям, грязи, воды, удаётся проезжать только небольшие участки. В основном идём велопешком.

Фото 45. Дорога за каменной рекой

Постоянно оглядываемся: уже видно Южно-Чуйский хребет, через который мы сюда пришли. Чем выше мы поднимаемся, тем величественнее он смотрится.

Фото 46. Вид назад, на Южно-Чуйский хребет, с подъёма на перевал Аккол

Долина Аккола расширилась, на развилке тропа разделяется: левая идёт на юг через пер. Карсулу в долину р. Калгутты, правая продолжает идти правым берегом Аккола к его устью в Ак-Алахе, – нам туда. Скоро справа, с севера к нашей тропе примыкает ещё тропа с перевала Богомуюз. В 2014 году мы перешли вброд Аккол и по этой самой дороге поднимались на перевал, выходя с Укока. Но теперь нам не туда. Почва снова стала снова заболоченной, около километра ведём свои байки. Потом выходим на укатанную дорогу и катим дальше по долине.

Фото 47. Обширные заболоченные пространства в долине Аккола

К 15.30 выезжаем к обитаемому зимнику, пробираемся к нему через топи и брод маленькой речки. На почтительном расстоянии останавливаемся от предупреждающего лая собак – их сразу несколько выскакивает, не давая приблизиться к дому. Эти «кочевые» собаки очень опасны, поэтому лучше выждать, пока не покажется хозяин. Он не заставил себя ждать: алтаец средних лет подошёл к нам, мы поздоровались. Спросили про кумыс, молоко, хлеб. Мужик сказал, что молоко есть, хлеба нет и кумыса тоже. В свою очередь спросил у нас про алкоголь, мол, болею, край нужно. Борисыч достал остатки бальзама и отдал мужику. Из дома вышла старая женщина, мы передали ей две полуторалитровых бутылки под молоко. Расплатившись за молоко (100 руб. за обе бутылки), мы спросили про брод реки Ак-Алахи. Мужик сказал, что брод нам не пройти, вода большая, шли дожди, ищите машину.

Фото 48. Прижим в долине р. Аккол

Двинулись дальше. Проехав ещё 10 км по долине, поднявшись на несколько горок, увидели, что впереди начинается каньон. Перед нами тропа, а дорога переходит на другой берег реки Аккол. Под нами к ней падает 15-метровый обрыв до широкого галечникового ложа реки, по преимуществу сухого. Машин никаких нигде не видно. Да и как они могли бы тут оказаться, совершенно непроезжаемая узкая тропа идёт вверх вдоль горы, местами с крутыми подъёмами и тесными прижимами. По ней разбросаны большие камни. Приходится тащить свои велосипеды. Прижим всего 300 м, осторожно идём по нему, не разгружая велики, надоело бесконечно навьючивать и развьючивать их, поэтому приходится поупираться.

Поднявшись наконец, видим просторную долину реки Ак-Алаха. Мы ждали этой встречи. Даже сверху, на таком расстоянии, река впечатляет, шум её слышен издалека. Вода в Ак-Алахе молочного цвета, ширина более 50 метров. По тропе спускаемся велопешком. По треку брод указан прямо по курсу, но следов машин не видно. Смотрим карту: в трёх километрах выше по течению много островов, там, думаю я, должно быть и мелководье, а значит, есть шанс найти брод. Василий Сапожников на этот счёт указал следующее: «На 2 версты выше Ак-кола нужно перебрести на левый берегъ мутной Ак-Алахи, которая здесь разливается в каменистомъ русле до 100 саж. ширины (то есть до 200 м. Что-то многовато, мы прикинули ширину реки метров в пятьдесят–семьдесят. – А. Б.). Бродъ между островами пониже галечниковой шиверы. Подъ левымъ берегомъ въ прямомъ направленiи глубоко; поэтому лучше брести вверхъ вдоль берега до мелкаго места. Впрочем, быстрая река можетъ изменять характер русла» (*).

Фото 49. Устье р. Аккол в долине р Ак-Алаха

Фото 50. Вид от нашей стоянки на долину р. Ак-Алахи и снежный узел Табын-Богдо-Ола

Выходим к устью р. Аккол, берём брод шириной около восьми метров по колено, между больших камней. Находим отличную укатанную дорожку, едем параллельно Ак-Алахе километра три, высматривая место брода. На той стороне реки замечаем движение: едет уазик, медленно, – то ли нас видит, то ли нет. Наши глаза прикованы к нему, ждём, что сейчас он спустится и покажет нам место брода, ведь это наверняка местные. Но уазик едет вниз по течению Ак-Алахи и к реке даже не думает спускаться. Мы теряем к нему интерес.

Подъезжаем к полянке (на ней есть даже немного дров). Это тупик, дальше по нашему берегу дороги нет. Она идёт на ту сторону, колеи резко уходят в глубину, а на какую именно – не рассмотришь в этой белой воде (простокваша, как её определил В. Сапожников). У берега в паре метров уже почти по пояс. В 18.35 ставим лагерь, лучше места мы не найдём. Решили сегодня заняться поисками брода, а завтра пораньше встать и перейти реку.

Устраиваем гидронаблюдение, положив большой камень в воду. Потом я иду искать брод. Какое счастье, что у нас есть неопреновые носки. Через 20 минут хождения по реке нашёл брод, дошёл почти до середины реки – вода по колено. Не видно, что под ногами. Но камней разного размера полно.

Фото 51. Вечерняя мистика: Табын-Богдо-Ола в зуме

Был спор насчёт воды для приготовления ужина. Ирина предлагает набирать прямо из Ак-Алахи, но Борисыч с Пашей категорически против, – что это за вода такая, её пить нельзя. В разгар спора Ирина зачерпывает кружкой акалахинского «молока» и пьёт, но этот аргумент не действует. В итоге Паша снарядился сгонять до места нашего последнего брода через Аккол, привёз три литра светлой аккольской воды. Сообщает, что те, с уазика, разбили большой шатёр на том берегу. На той стороне ниже по течению начинается лиственничный лес. Как пишет В. Сапожников, в начале ХХ в. именно отсюда, за 20 вёрст от пикета, «стражники берутъ лесъ и зимой на саняхъ возятъ его на пустынный Укокъ» (*).

Вечером разводим костёр, обдумываем, как будем переходить брод. Этим заняты все наши мысли. На юге уже хорошо видны заснеженные вершины хребта Южный Алтай и Табын-Богдо-Ола. Ночью прошёл небольшой дождь, который над священной горой просыпался снегом. Температура вечером +3.

Высота ночёвки 2 171 м.

 

5-й день. 5 августа

Брод р. Ак-Алаха – ур. Бертек – р. Музды-Булак – брод р. Кара-Чад – броды р. Аргамджи.

Проехали 34 км.

Время в пути 3 ч. 35 мин. Набор высоты 530 м, сброс 430 м.

Всю ночь я переживал, как мы будем брать брод. И вот утро: 6.00, я вылез из палатки, вижу, что все горные вершины, даже те, которые были не покрыты снегом вчера, в сплошной снежной пелене, облитой розовым светом раннего солнца.

Фото 51. Утренняя мистика: Табын-Богдо-Ола в зуме

Пошёл посмотреть гидрозамер. Вода упала всего на 2 см. Сапожников писал, что в Ак-Алахе в районе таможенного пикета вода поднимается утром и падает вечером, т. е. дневное таяние ледников отзывается в той точке ровно через полсуток (*). Мы стоим километров на 25 ниже поста по течению, так что похоже на то, что сюда дневные воды притекают к вечеру. Есть на Укоке и речки с «цветной» водой: утром практически прозрачная, вечером белая. Такова во времена Сапожникова была р. Бетсу-Канас (Бутеу-Канас), один из истоков которой – в ледничке; проверить это мы пока не могли, наш маршрут этого года пролегает западнее. Бужу ребят, быстро завтракаем. Все молчат. Понимают, что сегодня самый сложный и опасный участок похода. Настраиваются.

Фото 52. Паша настраивается на трудный рабочий день

Выходим из лагеря: наша поляна – «транспортный тупик», так что вдоль берега ведём свои велосипеды по едва видной тропе, по колено заросшей жёсткой полярной берёзкой и упирающейся в прижим. Метров через пятьсот останавливаемся, развьючиваем рюкзаки, надеваем неопреновые носки и калоши, взятые специально для бродов… Пора.

Фото 53. Брод с каждым шагом всё неотвратимее, всё ближе

Первый в мутные воды Ак-Алахи погрузился Борисыч – и сразу взял неверное направление, зачем-то пошёл круто против течения, ледокол «Ленин». Завершая последние приготовления, мы поглядываем на его передвижение. Мощная фигура Борисыча высится над белыми водами, бурлящими вокруг его коленей. Вот и коленей не видно… Мы с Ириной впряглись в велорюкзаки и идём, взявшись за руки. Она крепко уцепилась за мою руку. Боится. Куда ступаем, не видно. Ногами ощупываем скользкие камни. Идём медленно, покачиваемся. Вода ледяная, и ничего удивительного – из-под ледника течёт. Если бы не неопрен, ноги начало бы сводить судорогами через пару минут. Паша идёт следом, временами ухитряется ещё снимать наш переход на камеру. Вода сбивает с ног, хотя ещё только немного выше колена. Мы несколько раз чуть не падаем в поток, Борисыч тоже чудом удерживается на ногах. Река очень шумная, приходится почти кричать, чтобы расслышать друг друга, хотя бредём рядом.

Борисыч сильно забрал влево. Мы пока придерживаемся его курса, хотя я знаю, что надо правее, ниже по течению. Вот ему по бёдра. Вот уже выше. Вот почти по пояс. Наш товарищ начал шататься и резко взмахивать руками, чтобы удержать равновесие. Течение мощное, дна не видно, камни коварные, иной раз между ними застревает нога, не успеешь перенести центр тяжести – до свидания, как говорится. Нам тоже уже по трусы. Глубже заходить нельзя, мы с грузом не удержимся на ногах. Пробуем брать правее. У Ирины предпаническое состояние, я это чувствую по тому, как её пальцы впились в мою руку. За нами пробирается Паша. В какой-то момент понимаем, что пройдём целые и невредимые, только если возьмёмся за руки все трое. Так и пошли дальше.

Фото 54. Форсирование Ак-Алахи. Борисыч идёт свою вторую ходку

Фото 55. Вторая ходка Борисыча завершена. Нам ещё идти

В этом месте Ак-Алаха перепружена несколькими маленькими островами. Принимаем решение идти по ним, по крайней мере на них можно будет безопасно вздохнуть минуту. Делаем круги по островам, стараемся запоминать траекторию. Борисыч тем временем пошёл в обратный путь за своим великом. Через какое-то время выбредаем на берег и мы. Пять минут греемся, ноги закоченели. Хорошо бы колени потом не отказали от переохлаждения. Паша предусмотрительно прихватил в поход не только неопреновые носки, но и такие же наколенники, это правильное решение. Тут Борисыч подбредает с великом, иду ему помочь, принимаю велосипед – и вижу как Борисыч обрушивается в воду. Паше и Ирине со стороны показалось, что это он искупнуться захотел, – после четырёх-то проходов по ледяной воде! – но в действительности всё-таки потерял равновесие. Хорошо что уже у берега и без груза.

Выдвигаемся обратно. Снова взявшись за руки, через острова. На том берегу налаживаем себе на спины свои велики и снова погружаем ноги в белые ледовые воды Ак-Алахи. Теперь взявшись за руки не пройдёшь – мы переносим велосипеды. Задача усложняется. Борисыч уже вынес свой байк, ждёт нас, фотографирует наш переход. Невольно завидуем ему – он на твёрдом солнечном берегу.

Фото 56. Наш третий переход через Ак-Алаху

Ещё через полчаса Борисыч встретил нас, приняв у Ирины велик. Пять минут отдыха – и мы уже едем, радостные от того, что река нас пропустила, едем по дороге вдоль Ак-Алахи.

Много горок. С них видна великолепная панорама: Табын-Богдо-Ола, хребет Южный Алтай… Въезжаем в урочище Бертек. Справа от дороги видны керексуры, древние погребальные сооружения, круги из камней с видимыми следами раскопок. К 12.00 подъезжаем к мосту через р. Акалаху. Мост новый, деревянный, читаем табличку: построен в этом году, ниже видны развалины прежнего моста.

От Ак-Алахи хороший затяжной подъёмчик, дорога проходит вдоль полуразрушенного забора типа сетки рабица с колючками, – признак приграничной территории. На картах это ограждение обозначено как «линия связи». С моста в юго-западном направлении на левом берегу Ак-Алахи я увидел пограничный пост. Он стоит на том месте, где в XIX в. располагался таможенный пикет, описанный Василием Сапожниковым так: «Здесь стоитъ просторный деревянный домъ съ дворомъ около него; таможенную службу несутъ объезчикъ (в 1897 году былъ П. П. Модягинъ) и два стражника, но служба, кажется, сводится къ одной тоске, потому что караваны проходятъ здесь чрезвычайно редко» (*). В другом месте он пишет, что в деревянном здании пикета «можно остановиться въ двухъ небольшихъ комнатахъ, обыкновенно пустыхъ, такъ какъ два стражника живутъ въ особомъ помещении» (*). Однако в сторону поста мы не поедем. Нам мимо нескольких маленьких озёр по низкому водоразделу между Ак-Алахой и Калгутты.

Фото 57. Это уже стопроцентный Укок. Урочище Бертек

Фото 58. Урочище Бертек

Фото 59. Новый мост через Ак-Алаху

Водораздел представляет собой невысокую холмистую возвышенность весьма характерного сложения: «Холмы и гряды, состоящiя изъ песку и валуновъ, разделенныя канавами и ямами, представляютъ какъ бы каменное море. Это несомненная старая морена. То же самое мы видимъ и по западную сторону Алахи вплоть до Калзинскихъ озеръ (озёра системы р. Кальджинкол. – А. Б.). Припомнимъ также, что и по равнине средней части Укека разбросаны многочисленные валуны (ср. Тронова), что въ почве часто можно видеть белый тонко измельченный илъ, и у насъ не останется сомненiя, что все плоскогорiе Укекъ раньше было дномъ громаднаго ледника». По Аргуту тоже хватает таких «холмовъ и насыпей, не стоящихъ въ связи съ склонами ближайшихъ хребтовъ. На разрезе этихъ насыпей видно сложение ихъ изъ несортированнаго матерiала: песку, щебня и валуновъ» (*). Из этого В. Сапожников вывел предположение, что и Укок, и значительное протяжение долины Аргута представляли собой русло гигантского ледника, который в современную нам геологическую эпоху – постледниковый период – усох до нескольких фрагментов в верховьях Алахи и Калгутты.

На обед решено встать дальше. Едем ещё несколько километров. По пути встречаем на обочине печальный объект: валяется тушка мёртвого сурка, наполовину видная из чёрного пакета. Судя по всему, была выброшена из проезжающей машины. Вечером этого дня нам снова придётся столкнуться с сурочьей темой, но об этом позже. Спускаемся к «ледовой переправе» (так говорит табличка: к палке прибита мультифора с листом формата А4J). «Ледовая переправа» в солнечный денёк при плюс тридцати пяти – это звучит интригующе…

Это речка Музды-Булак, растёкшаяся метров на десять в ширину и глубиной по такой жаре ставшая сантиметров пятнадцать. По этой причине вода в ней очень тёплая, можно и помыться, и постирать. Большим пятном на плоском её берегу лежит снежник. Бросив свои байки, мы побежали к нему охлаждаться (Паша прямо улёгся на него), Ирина в другую сторону – стирать. Расстеленные на горячих камнях вещи высохли за полчаса нашего обеда.

Достаём припасы, я ещё удивился, почему нет пограничников. И как раз в этот момент вдалеке, на горке, на которую нам ещё предстоит заехать, показались две точки и быстро начали приближаться к нам. Ирина пробормотала: «А вот и всадники Укока…» (*). Мы приготовились к встрече.

Фото 60. Всадники Укока. На переднем плане снежок у р. Музды-Булак. Снято в зуме – ближе нельзя было

Подъехали двое молодых пограничников на лошадях, вежливо, но убедительно потребовали наши паспорта. Молча не спеша читают, пристально смотрят на наши обветренные физиономии. Когда проверка закончилась, мы пожелали воинам хорошей службы и меньше нарушителей. К счастью, Борисыч воздержался от своих обычных шуточек про «Канаса, однако, Канаса» (так он передразнивает речь китайцев). В прошлом году, когда мы с Ириной возвращались с Укока на день позже других членов группы (у ребят кончался отпуск, а нам ещё предстояли 900 километров по Горному Алтаю, Тыве и Хакасии), так вот в прошлом году нам пришлось долго объяснять пограничникам на тархаттинской заставе, что мы не ездили на великах ни на территорию Китая через Канас, ни на территорию Монголии через Улан-Даба. Это Борисыч постарался, чтобы нас так с пристрастием опрашивалиJ.

Ещё один затяжной подъёмчик, и спускаемся в долину. Сверху видно большое озеро Гусиное. К нему ведёт хороший спуск, можно разогнаться. Давно так не ехали, всё пешком больше. Мы в долине Калгутты, которая представляет собой «болотисто-солонцеватую равнину» с хорошими пастбищами (*). Подъезжаем к реке Кара-Чад, которую кто проезжает на байке, а кто переходит брод. Он неглубокий (местами по колено), шириной 6–7 метров.

Фото 61. Тоже всадники Укока. Справа стоит Самый Лучший В Мире Велик

Фото 62. Божественный Укок. Вид на оз. Гусиное. Внизу справа линия связи

Едем всё время вдоль колючки по правую руку. Дорога – бывшая торная тропа из долины Бухтармы в направлении перевала Улан-Даба (старое киргизское название Кызыл-Кезень по причине красного цвета скал недалеко от перевального седла уже в русских пределах); как и в старину, она идёт по южному берегу Калгутты, пересекая её ледниковые истоки. Миновали альп-лагерь, из которого совершают восхождения на Сайлюгемский хребет и Табын-Богдо-Ола. Мы уже немного расслабились, полагая, что всё самое трудное сегодня позади, и тут опять брод через очередную Аргамджи. Борисыч схватил байк, не снимая велорюкзак, и со всем грузом двинулся брать стихию. Осторожно ступая, он перешёл реку. Мы поискали место. Пришлось перетаскивать байки и велорюкзак по очереди. Хоть ширина была в этом месте всего метров десять, но бурный поток буквально сбивает с ног, это течение даже серьёзнее, чем в Ак-Алахе. Вода грязно-белая, полная взвесей и ледникового ила.

Фото 63. Форсирование р. Аргамджи

Перенеся наши два велосипеда, я вернулся за Ириной. Надели на себя рюкзаки и по испытанной технологии, держась за руки, с большой осторожностью перешли реку. Едем дальше. Над священными вершинами клубится непогода. Тучи на глазах чернеют, хотя в спины нам светит солнце. Снова брод: река разлилась на несколько русел, бредём через них, ведя байки. Эти бесконечные броды на плоскогорье Укок – все через реку Аргамджи, точнее, через три Аргамджи и их притоки.

Для Алтая уже в XIX в. было обычным делом, когда имелось по нескольку одноименных рек примерно в одном районе. Объяснялось это тем, что названия горам давались преимущественно по названиям рек, берущих исток на этих горах; в итоге текущие с Канаса на север и юг две реки назывались одинаково – Канасъ, в Катунских белках текли два Курагана, в Чуйских – два Элангаша (*) (Южный (*), которым мы спускались с перевала Ажу, он же Кара-су и Тара современных карт, и Северный, то есть тот, который на наших картах обозначен как собственно Елангаш), а на плоскогорье Укок – подряд три Аргамджи… Белка?ми принято было называть «заходящiе за пределы вечнаго снега высшiе альпы Алтая» (*); название попало в географическую литературу из практики местного обозначения снежных гор, известной в Сибири самое позднее с эпохи чертежей С. У. Ремезова.

Фото 64. Ещё одна р. Аргамджи

С погодой на Укоке нам очень, очень повезло. В прошлом году в начале августа было +5 и ледяной ветер, а сейчас едем в майках, температура +18. Только тучи нас беспокоят.

Вконец утомлённые сегодняшним бесконечным велотасканием, проехав ещё несколько километров, в 19.00 останавливаемся у заболоченного брода; справа от дороги метрах в тридцати выше видим неплохое место для лагеря – более-менее ровную площадку, здесь и ставим палатки. Мимо проезжают навороченные джипы. Одна машина остановилась, из неё выпрыгнули два мужика, мы с ними поздоровались. Как это бывает, завязалась беседа людей, ищущих приключений… В разгар беседы один из них быстро отошёл к машине, вернулся, держа в руках тарбагана, ещё тёплого, только что подстреленного... И говорит: «Это вам подарок от нас». Правду сказать, я лично был не рад такому подарку. Маленького зверька жалко, но отказаться было бы непочтительно, пришлось принять дичь. У Борисыча и Паши от такой мясной перспективы загорелись глаза. Паша взялся за разделку тушки. Вот только с готовкой такого количества мяса у нас явная проблема: котелки наши объёмом 2 и 1,8 литра, мяса для них явно многовато, а главное – нет дров... Ирина как-то затосковала, глядя на окровавленную мордочку тарбагана, гладить его начала. У нас кот дома остался. Тоже пушистый.

Фото 65. Дорогами Укока

Фото 66. Вынужденное жертвоприношение богам Укока. Разделка тушки тарбагана

Фото 67. Вечерний вид на священные вершины от нашей стоянки

Часть (ноги зверька) было решено сварить сегодня, а остальное готовить утром. К вечеру погода стала меняться, набежали чёрные тучи, подул холодный ветер и полетела снежная крупа… А мы сидим второй час у котелков и варим тарбагана.

Дождь полил как из ведра, температура сразу упала до +3… Минут 30 мы лежали в палатках, пока сильный дождь не прекратился, потом вылезли, снова раздули горелки и продолжили готовить мясо. Одна горелка пару раз забивалась, пришлось делать на ходу ремонт. Варили мясо 2 часа, первую воду слили (так советовали охотники), хотя бульона было жаль. Уже поздно ночью устроили пир, наелись дичи. Помянули тарбагана. Ирина тоже участвовала в трапезе, объяснив себе это тем, что только съев тарбаганьего мяса, мы сможем воздать зверьку последние почести, иначе он совсем напрасно был бы убит охотниками. Древнее правило: убил – съешь. Выпили за прошедший день, назвав его днём бродов. Отбой был очень поздний, наверно, в 00:30, и мы ещё успели увидеть, что небо над Табын-Богдо-Ола прояснилось и оказалось усыпанным многочисленными звёздами Укока.

Вот легенда про тарбагана, записанная Г. Н. Потаниным у теленгитки Тотой:

Высота ночёвки 2 182 м.

6-й день. 6 августа

Брод р. Калгутты – пер. Тёплый ключ – р. Жумалы.

Проехали 37 км.

Время в пути 5 ч. 45 мин. Набор высоты 955 м, сброс 810 м.

Проснуться рано не получилось, только в 8.30 вылезли из палаток и стали готовить завтрак. Выяснилось, что даже Борисыч к тарбаганьему мясу охладел – слишком много надо топлива, чтобы его приготовить. Тушку тарбагана вместе со шкуркой решили закопать (мясо просто не лезло в горло). Пошли с Ириной хоронить тарбагана, Паша с Борисычем воздержались. По пути я слушал причитания и про вольную жизнь тарбагана среди просторов Укока, и про семью его, и про осиротевших детей, – в общем, процессия наша была печальной. Тарбаган был оплакан как надо, так что, возможно, даже простил нас. Мы решили, что сами теперь стали немного тарбаганами, ведь мы ели его мясо. С этой мыслью, немного успокоившись, выехали с места в 11.00. В конце концов и Сапожников постоянно разнообразил своё походное меню разной дичью, например, не жалел времени для охоты на каких-то «маленькихъ чуйскихъ зайцевъ», – правда, как раз на них его охота была неудачной.

Из текстов XIX в. следует, что сурки (тарбаганы) были главным предметом усердной охоты монголов: мясо их шло в пищу, а шкурки – на продажу русским купцам. В Урянхае водился особо ценный «чёрный» сурок, за шкурку которого давали на месте 25 копеек, тогда как шкурка обыкновенного, или «белого», стоила около 6 копеек (*). Спрос обозначился буквально в последние перед началом ХХ в. годы и привёл к массовому избиению зверьков: шкурки посылались десятками и сотнями тысяч в Россию (*). М. В. Певцов подробно описал приёмы монгольской охоты на сурков: их «караулят у нор с ружьями или с собаками, ловят их также и в капканы, настораживаемые у нор, а глубокой осенью, когда эти грызуны подвергнутся зимней спячке, но грунт ещё не успеет промёрзнуть глубоко, отрывают их из логовищ сонными, иногда по нескольку штук сразу» (*). В горных долинах приёмчики применялись и того пуще: от речек отводились арыки прямо в сурочьи норы, отчего зверьки вынуждены были покидать свои убежища – и выбегать прямо на охотников, карауливших у выхода с палками или с собаками. Всё это делалось ради приготовления сурков древним способом, когда выпотрошенную и освежёванную тушку набивали сильно нагретыми камнями и сразу же опускали в неглубокую яму, присыпая землёй и разводя сверху огонь.

Чтобы закрыть наконец тему сурков, отмечу, что на Укоке нам попадалось их огромное множество, Борисыч неоднократно едва не наезжал прямо на сидящее на дороге упитанное тельце. Между тем в текстах Василия Сапожникова об укокских тарбаганах практически не гоорится, хотя фауну Укока, равно как и сопредельных алтайских районов, он описывает подробно. Это странное обстоятельство, возможно, объясняется тем, что, как мы узнали от местных, не так давно на Укоке были полностью отстрелены волки, досаждавшие пастухам, отчего, быть может, возросла численность сурков и они стали так бросаться в глаза (а также под ноги путешествующихJ). Волки тем не менее забегают сюда из Казахстана.

Погода опять намечалась солнечная. Сразу от места стоянки взяли несколько бродов (тут вообще сплошная река на месте колеи от машин) и выехали на хорошую грунтовку. Мчимся по накатанной дороге, подъезжаем к броду р. Калгутты. Воды мало, проезжаем на байках. Дорога тянется вдоль реки, и ещё несколько раз нам приходится переходить и переезжать броды.

На одном из подъёмов рядом с дорогой обнаруживаем прекрасные плоские скалы, на них петроглифы. Встретили уазик, семейная пара делает большой круг по плато Укок, желаем им удачи и едем дальше. Спустились опять к броду через р. Калгутты, в прошлом году здесь стоял наш лагерь… Переходим брод и начинаем подъём к перевалу Тёплый Ключ. Дорога сразу круто пошла вверх, ехать местами проблематично из-за обилия камней и ям. Петляя, пробираемся вдоль горы. Новый спуск. Навстречу пробуксовала машина с пограничниками. К 15.00 спустились к очередному броду через Калгутты, тут будем обедать. Ирина приезжает с окровавленным коленом, да и немудрено упасть – спуск весь в больших и маленьких камнях на сыпухе между ними. Бинтует ногу. Первая, но не последняя травма в походе.

Фото 68. Один из бродов р. Калгутты

Фото 69. Петроглиф

Фото 70. Скалы с рисунками

Фото 71. Табын-Богдо-Ола начинает уходить из поля зрения

Только разложились обедать – останавливается уазик с туристами, их человек семь. Компания из Новосибирска проехала круг по плато, теперь едет назад в Кош-Агач. Они рады: «Наконец-то мы вас догнали!». Оказывается, именно они пробирались по другой стороне Ак-Алахи, когда мы вечером искали на ней брод, а потом ещё два дня ехали по нашим следам. «Ребята, может, вам что-нибудь надо?» – мы попросили у них сахара, они отсыпали нам и дали булку хлеба. Его у нас уже давно нет.

Фото 72. Дорога на перевал Тёплый Ключ со стороны Укока

Фото 73. Дорога на перевал Тёплый Ключ

Фото 74. Подъём на перевал Тёплый Ключ

Фото 75. Обо на Тёплом Ключе

В 16.00 выезжаем с места привала. Дорога уходит на перевал и где-то вверху должна повернуть направо, так как наш маршрут идёт в объезд Тёплого Ключа по горе, восточнее, по старинному проходу. На подъёме у меня выключился GPS (батарейки разрядились). Проехав-пройдя пару километров, я понимаю, что движемся не туда, едем явно к Тёплому Ключу. Спускаться уже нет резона – до перевала Тёплый ключ чуть более километра, время терять неохота. Берём перевал, дорога с этой стороны проезжаемая.

В 16.30 мы с Ириной возле перевального обо, Борисыч и Паша подъехали минут через десять. Обходим обо по кругу, делаем групповое фото, складываем четыре столбика камней – мой, Борисычев, Пашин и Иринин.

Десять минут отдыха – и начинаем спуск по разбитой дороге. Очень опасно ехать, много больших камней, сыпуха, часто спешиваемся и идём пешком. Только Борисыч, не жалея покрышек, отважно спускается в седле.

По ходу спуска вспоминаем, как поднимались здесь в прошлом году (погода была жесть: дикий ветрище в лицо, снег, дождь, температура около нуля), а сейчас +15 и ветер не такой ледяной.

Фото 76. В 2014 г. этого камня на спуске к Жумалинским источникам не было

В 17.50 спустились к домикам у Жумалинских ключей, как всегда, тут много машин. Спросили у местных администраторов (два алтайца в растянутых трико), сколько стоит купание в источниках, те нам сообщили, что цена 300 рублей час. Я посмотрел на ребят – у них явно не купальное настроение. Километрах в полутора видны домики, что-то вроде стойбища. Стадо невдалеке. Подъехав, мы попросили у местных молока, купили две полуторалитровые бутылки. Отъехали к реке Жумалы, нашли полянку, поставили лагерь в 18.30. Чувствуется, что все устали. Отставание от графика у нас почти два дня, хоть мы и не поехали сегодня по треку, а сократили маршрут на несколько километров. Отбой в 22.00.

Высота ночёвки 2 346 м.

 

7-й день. 7 августа

Р. Жумалы – пер. 2 650 м – долина р. Тархатты – Кош-Агач.

Проехали 98 км.

Время в пути 7 ч. 15 мин. Набор высоты 815 м, сброс 1450 м.

Утром встали в 6.20, тепло +6. За завтраком Борисыч выдвинул гипотезу, что вода р. Жумалы, возможно, радиоактивна, но в малых дозах нас, я думаю, это только взбодрит))) Василий Сапожников в этом районе не бывал, но отметил в своих путеводителях, что в истоках река Д(ж)юмалы «есть теплые целебные ключи, которые по температуре воды далеко уступают Рахмановскимъ ключамъ» (*).

Вчера у домика на ферме, где мы купили молока, я приметил грузовую машину ЗиЛ, сегодня решили попросить у хозяина бензина АИ-80, у нас почти не осталось топлива для горелки, да и газа всего один неполный баллон. Сходили с Пашей, прикупили полтора литра бензина у мужика за 100 рублей. Сделали утренний техосмотр своим байкам после сложного вчерашнего перевала. У всех покрышки в порезах, на своей задней я обнаружил большой порез. Чистим и смазываем цепи – это ежедневная процедура, как и чистка зубов.

Выехали в 8.30. Подъём от реки сразу ощутимый – 10 %. Дорога, петляя по долине, уходит вправо с резким набором высоты, кое-где она в больших рытвинах и камнях. Тем не менее большая часть перевала проходится в седле.

Фото 77. Подъём на безымянный перевал. Вдали видна дорога с Тёплого Ключа

Двенадцатикилометровый подъём занял более часа. По дороге за время подъёма проехала всего пара машин. На перевале (2 650 м) быстро фотографируемся, само собой – обходим обо (Борисыч всегда первый рвётся ОБОйти).

Фото 78. Обо на на безымянном перевале

Фото 79. Спуск в долину р. Усай

Спускаемся в долину приграничной реки Усай. Натыкаемся на табличку, гласящую, что здесь Сайлюгемский заповедник (странно, в прошлом году мы её не видели). Спуск длинный и полностью проезжаемый на хорошей скорости, но ехать надо очень осторожно – на дороге много разнокалиберных камней. Полчаса – и мы выезжаем практически на «федеральную трассу», которая ведёт в посёлок Джазатор. Остановились немного перекусить. Теперь уже до конца дня будет дорога, хорошо знакомая нам по прошлогоднему походу. Начинаются затяжные подъёмы с такими же затяжными спусками. В этом районе в начале ХХ века В. Сапожников видел «богатые киргизскiя аулы», где возле юрт лежали горы заготовленной на продажу шерсти (*); сейчас мы видим только редкие летники – и никакой роскоши. Борисыч с Пашей укатили на пару километров вперёд. Мы с Ириной увидели неподалёку от дороги домик с припаркованной рядом машиной, подъехали с желанием что-нибудь купить из еды, наш рацион давно уже однообразен и скуден. Пообщались с местными пастухами, но еды купить не пришлось. Они нас обнадёжили, что через десять километров у дороги будет кафе (кафе?! На Укоке?!!), где мясо будет (наши парни, возможно, уже там).

Мчимся, местами тут можно разогнаться до 50 км/ч. На одном из спусков у меня с крепления на руле вылетает GPS. Я уже про себя прочитал молитву, подъехал, поднял прибор с каменистой дороги. Несколько небольших царапин на корпусе и всё, слава Богу. Зато теперь у него настоящий боевой вид.

Ещё несколько спусков и подъёмов – и выезжаем в обширную долину. Перед мостом на обочине сидят девчонка и парень постарше за пластмассовым столиком, продают большущие пироги с картошкой и капустой и жареных хариусов. Верный знак, что мы приближаемся к цивилизации, – здесь уже активно ездят машины. Покупаем пироги, рыбу, узнаём, что в рядом стоящей будке действительно можно купить обед, тут что-то типа «укокового» кафе. Уже 13.30. Ставим и кладём свои байки возле юрты и идём в будку ждать, когда нам приготовят гуляш, а пока он делается, помощница хозяйки – девочка лет тринадцати – поит нас чаем с блинами. Ирина признаётся, что сегодня с утра мечтала о мясе или хотя бы о рыбе, и вот, о чудо, не прошло и двух часов, как у нас и мясо, и рыба! Борисыч, ожидая обеда, успел оседлать детский велик, чем вызвал веселье у стоящих в дверях юрты пацанов. Ждём с полчаса, попивая чай с молоком, отдыхаем в теньке под стенкой «кафе».

Фото 80. В ожидании обеда

Скоро нам начали подносить мясные блюда, которые мы жадно поедали. Тут я вспомнил Гаргантюа и Пантагрюэля. Всё отдам за еду, возвращаясь с Укока)))

В 14.30, сытые и тяжёлые, выезжаем к дороге. По треку нам после моста уходить через реку Нарын-Коль направо, вверх к озеру Каракуль, но так как наше отставание от графика по разным причинам уже больше одного дня, я принимаю решение всей группой ехать в Кош-Агач, а завтра утром выдвигаться в Ташанту. До Кош-Агача 49 км, из них 22 км по убитой тархаттинской дороге (жуткая «стиральная доска»), да и дальше по Чуйской степи немногим лучше. Сто лет назад по правому берегу Тархатты попадалось немало деревянных бейтов (*) (могил). Сейчас ничего этого нет. Но именно такой конструкции традиционные захоронения мы скоро увидим в «казахском» аймаке Монголии.

Фото 81. Тархаттинская гравийка

Солнце жарит +37. Через час мы подъехали к знакомому уже пропускному пункту. Сдаём паспорта на проверку, дежурный пограничник спрашивает про наш маршрут. Борисыч пытался пошутить как в прошлом году («Канаса, Канаса!!!»), вроде как мы через перевал Канас из Китая пришли. Но пограничник улыбнулся, вернул нам документы и пожелал удачи. Отъехав от заставы, мы поднялись на конечную морену исчезнувшего древнего ледника, выходившего из долины Тархатты в Чуйскую степь, и скоро перед нами открылась сама степь. Мчимся вниз, теперь можно разогнаться.

Подъехали к камням Кабай-Таш, походили, осмотрели святилище и двинулись дальше. Впервые мы побывали здесь в велопоходе 2014 года. У В. Сапожникова описывается так: «Въ одномъ месте, на середине переезда, показались крупные камни; эти глыбы сланцевъ издалека можно принять за юрты или маленькiя избы. Вокруг этой группы опять разстилается однообразная степь». Существовал ли в конце XIX в. культ этих камней в том же виде, как он функционирует сегодня, сказать трудно, но определённо одно: в текстах Сапожникова, внимательного к деталям, какие-либо сведения об этом отсутствуют. Он отмечает только, что камни как будто нарочно брошены среди равнины, и что в других местах Чуйской степи он такого не видел (*). В. А. Обручев взглянул на эти камни как геолог, отметив: «На пути от SW-ой окраины степи къ Кошъ-Агачу мы заметили несколько крупныхъ глыбъ – одна около 1 куб. сажени – разсеянныхъ ближе к руслу Тархатты и Чаган-бургазы, представляющихъ гнейсъ и мелафиръ и происходящихъ несомненно изъ горъ южной окраины; эти крупныя глыбы могли быть вынесены на степь только ледниками или пловучими льдами» (*).

В степи пусто, только время от времени поднимаются шлейфы рыжей пыли от машин. Никаких «киргизскiхъ ауловъ с массой скота», никакого «богатого киргиза Букубая» (*).

Фото 82. Кабай-Таш

Дорог по степи множество, выбирай любую. Но все они – «стиральные доски», трясёшься по кочкам, я чуть язык себе не прикусил в этой скачке. Вдалеке ниже показались цветные крыши Кош-Агача. Мы в азарте едва не уехали в посёлок Мухор-Тархату, который находится немного левее, почему-то туда начала забирать Ирина, хотя вроде должна помнить дорогу – в прошлом году тут ехали.

В 16.30 въехали в Кош-Агач. Цветные крыши его давно были видны из степи, но добраться до них занимает прилично времени. В Чуйской степи визуально сильно искажаются расстояния, мы это знаем с прошлого года.

В конце XIX в. Кош-Агач представлял собой совсем небольшое селение, точнее – торговую факторию на левом берегу Чуи близ устья Чаган-Бургазы. Весь Кош-Агач состоял из маленькой деревянной церкви, таможни (переведённой сюда из Онгудая в 1909 г. (*), с оживлением колёсного движения по этой части Чуйского тракта) и десятка домов и лавок в качестве складов. Оживлялся он только в мае и декабре, когда сюда доставлялись монгольские и русские товары. Постоянного населения практически не было. Через несколько лет в другом географическом источнике специально отмечается, что Кош-Агач весьма мало напоминает обычное представление о селении. Немногие дома в нём так широко разбросаны, что похожи скорее на отдельные заимки, чем на одно селение. Около домов размещается несколько инородческих юрт, в которых живут агенты и приказчики русских (преимущественно бийских) купцов, ведущих торговые дела с Китаем и местными инородцами (*). Неудивительно, что на карте Томской губернии 1911 г. на месте Кош-Агача отмечено только: «Лавки Рус. купцевъ».

Фото 83. Не доезжая Кош-Агача

У Паши при въезде в посёлок в заднее колесо воткнулась деревянная щепка толщиной с большой палец. Ирина сильно отстала: у неё от такой дороги страшно заболели мышцы предплечий на обеих руках, она жалуется, что они как будто отслоились от костей и каждый камушек отдаётся болью. Жду обоих.

Едем по улицам Кош-Агача, находим в центре посёлка гостиный двор «Кош-Агач», здесь мы останавливались уже в прошлом году. В гостинице полно туристов, на входе в предбаннике видим шесть велосипедов, занявших «наши» места (в 2014-м тут действительно стояли наши велики). Селимся в гостиницу в два двухместных номера по 1700 рублей за каждый. Сразу заказываем баню. Закинув рюкзаки в номер (байки нам разрешили разместить в маленькой пристройке), идём в магазин закупать продукты. Берём арбуз, даже два, и фрукты. Вечером на кухне в гостинице знакомимся с хозяевами тех шести великов. Воронежские ребята едут несколькими группами в Монголию. Как люди бывалые, даём кое-какие советы по передвижению, снаряжению и т. д. Вечером сходили своей группой в баню, напарились, объелись арбузами, Борисыч с Пашей пивко ещё попивать умудрялись)))

Первая часть похода почти выполнена. Завтра едем в Ташанту, а утром следующего дня перейдём границу. Начнётся вторая часть похода – по Монголии. Отбой в 0.30.

Высота ночёвки 1766 м.

 

8-й день. 8 августа

Г. Кош-Агач – пос. Ташанта.

Проехали 52 км.

Время в пути 2 ч. 45 мин. Набор высоты 420 м, сброс 50 м.

Проснулся в 9.30, иду будить товарищей. Мы планировали выехать в 12.00. Собираемся на кухне, там уже и наши вчерашние знакомые, вместе завтракаем. В 12.20 выезжаем из гостиницы в мини-маркет «Аникс», там отличный выбор продуктов. Закупаем еды для автономного участка монгольской части похода на шесть дней (рис, гречка, супы, две палки колбасы, три банки тушёнки, печенье и т. д.).

Ищем Борисычу покрышку, но безуспешно: в магазинах только китайские велосипеды, покрышек и запчастей нет. Я позвонил Наташе (знакомой Жана) в Ташанту, она нас уже ждёт. Решили ещё немного подкрепиться перед дорогой в столовой (мясом, естественно) и только в 14.30 выехали из Кош-Агача по хорошей асфальтированной дороге. На выезде пограничники не стали проверять у нас документы.

Фото 84. Гоним по Чуйскому тракту в Ташанту

Едем по трассе с крейсерской скоростью 25–28 км/ч, дорожка с небольшим подъёмом 3–4 %, но первые 12 километров ветер попутный. Промчались мимо посёлка Жана-Аул, здесь находится музей казахской культуры, который мы в прошлом году не посетили и в этом тоже не посетим. Василий Сапожников пересекал Чуйскую степь от Кош-Агача в южном направлении несколько раз, следуя старой «Кобдоской дорогой» (совпадает с сегодняшней трассой М-52 до Ташанты, откуда старая дорога поворачивала западнее современного направления на пер. Дурбэт-Даба и была ориентирована строго на юг по долине Ак-кобу (Сар-Гобо)).

Фото 85. На въезде в Ташанту

В 17.20 въехали в Ташанту. Без проблем нашли Наташу и узнали у неё, что погранпереход завтра не работает (я просто забыл, какой сегодня день недели…), а сегодня граница уже закрыта. Печально, но нам незапланированно придётся провести здесь больше суток. Наташа предлагает заночевать у неё в гостинице за 300 руб. с человека, сбиваем цену до 200 и идём заселяться. «Гостиница» – сарайного типа здание – ожидает нас через дорогу. Это старый дом, превращённый в постоялый барак. В большой длинной комнате – десять кроватей, стол с абсолютным минимумом посуды, несколько колченогих стульев, печь и веник.

Мы закинули сюда свои рюкзаки, велики поставили на улице вдоль ограды и пошли пройтись по посёлку. Разгуляться особо негде: всего несколько насквозь просматриваемых с нашего места улиц и меньше сотни домов, пара магазинов с однообразным ассортиментом и всё на 20–30 % дороже, чем в Кош-Агаче. Купили себе на ужин тушёнку, лапшу, печенье, чай (продукты, закупленные в Кош-Агаче и упакованные в рюкзаки, решили не расходовать).

Фото 86. Наша ночлежка

Подходя обратно к нашей «гостинице», увидели странного вида машину, всю исписанную и изрисованную маркером. Это экипаж «Монгол-ралли».

Фото 87. Ещё одна интересная встреча в пути

Компания из четверых парней едет из Исландии через Россию в Монголию, уже через 6 дней они должны финишировать в Улан-Баторе. Я вспомнил, как в 2013 году в нашем втором монгольском велопоходе мы таких автопутешественников уже выталкивали из горных речушек, Борисыч свидетельJ.

Исландцы заехали во двор «гостиницы» (мы внутренне приготовились наблюдать за выражением их лиц, когда наши новые соседи войдут в помещение). Те выгрузились, зашли – ноль эмоций. Поди и не к таким «хостелам» привычные. Итак, нас стало восемь постояльцев. Через некоторое время ещё два парня из Новосибирска заселились в ночлежку – слава выходным дням, у Наташи бизнес прёт))). Новосибирцы едут автостопом в Монголию. Так нас, бродяг дхармы, стало десять, все мы объединены целью быстрее попасть в Монголию и все мы вынуждены ждать этого момента. Вскоре подошёл совсем молодой брат Наташи, представился важно: «Елдос Кулдыкбаевич» (нам бы имя запомнить хотя бы, зачем же он так – с отчеством…), – спросил, пойдём ли мы в баню. Пожалуй, баня хоть как-то расцветит наш досуг в этой западне под названием Ташанта, так что соглашаемся, но на завтра.

Вечером накрываем «праздничный стол». Борисыч достаёт огненную воду (микс бальзама со спиртом), оставшуюся ещё после Укока. Выпили за знакомство, за мир во всём мире, за Сибирь, за Монголию, за Укок, за Исландию, за велосипеды; в какой-то момент дело дошло до песен. Исландцы исполнили свой гимн, нас очень впечатлил их вокал; мы – свой. После этого веселье пошло на спад, но ещё долго раздавался баритон «солиста оперы и балета» Борисыча, это был его лучший за последние годы сольный концерт.

Фото 88. Паша входит в интернациональный контакт

Спать разбрелись поздно ночью, благо «разбредаться» означало просто откинуться на кровать. Отбой – возможно, но не точно J – в 1.30.

Высота ночёвки 2 046 м.

9-й день. 9 августа

Пос. Ташанта – долина р. Юстыд – пер. Созонту (2110 м) – Ташанта.

Проехали 16 км (радиальный выезд).

Проснулся я из-за возни и ходьбы обитателей нашего постоялого двора. Вышел на улицу, вижу – исландцы готовят на крыльце на газу завтрак.

Фото 89. Исландские блины

Здороваюсь, показываю на небо, мол, погода плохая. Его в самом деле затянуло снежными тучами. Подхожу к байку: на велокомпьютере +4.

Фото 90. «Гостиница». Нам тут ещё сутки болтаться

К десяти часам все более-менее проснулись и сели за стол. У нашей группы на завтрак геркулес, у исландцев что-то фруктовое. Наташа занесла в «гостиницу» только что подоенное молоко, мы купили два литра. Предлагаю нашим ребятам прогуляться по окрестным горам. В 10.30 вышли втроём (Паша, Ирина, я), чуть позже к нам присоединился автостопщик из Новосибирска Антон. Борисыч остался заниматься ремонтом продранных на Укоке покрышек, решил заклеить и зашить их, – хоть что-то будет про запас…

Выйдя из гостиницы, сразу поднимаемся в гору. Минут через пятнадцать мы стоим на высшей точке над посёлком. По соседней горе метрах в ста от нас проходит КСП (контрольно-следовая полоса) и два ряда колючей проволоки. Спускаемся в посёлок. На его северо-восточной оконечности строятся дома для таможенников, в центре недалеко от трассы стоит мечеть. Пешей прогулки нам оказалось недостаточно, захотелось проехать по окрестностям. Вернувшись в гостиницу, мы с Ириной седлаем наши велосипеды. Паша занялся техобслуживанием своего байка, а мы выдвинулись в сторону Кош-Агача и, доехав до моста через р. Ташантинку, свернули направо и по грунтовой укатанной дорожке поехали вдоль горы в долину р. Юстыд. В XIX веке это была пограничная с Китаем территория.

Фото 91. Ташанта: вид сверху

На эти местности В. Сапожников оставил подробные путеводители. Ташанта расположена там, где путешественник отметил урочище Комёй при выходе долины Ак-Кобу (Бол. Сар-Гобо) и Уландрык в Чуйскую степь: «С восточной стороны отъ Комёй у юго-восточной окраины Чуйской степи стоитъ таможенный домикъ Юстыдъ, а рядомъ дальше торговая фактория Стафуртскаго» (*). Если бы мы шли тут в 1897 г., то от таможенного дома в истоки р. Юстыд взяли бы северо-восточное направление, и через час показалась бы юрта китайского пикета на русской территории. Дальше ещё час езды до брода через р. Юстыд и подъём на уступ старых морен, выполняющих долину этой реки. Через два часа мы пришли бы к озеру Малый Кендыктыкуль (сегодня Узункуль), восточнее которого есть ещё одно – Большой Кендыктыкуль (сегодня просто Киндыктыкуль). Время тогда мерили по темпу передвижения конным караваном, который шёл шагом (или ещё – но реже – по «верблюжьему ходу», который составлял 50 вёрст в день, в горах меньше). Из истоков Юстыда можно пройти в долину Бугузуна, где мы с Ириной проехали в прошлом году на Шапшал. Своё первое путешествие в Монгольский Алтай, предпринятое в 1905 г., В. Сапожников начинал в Кош-Агаче, наведавшись далее в истоки Бугузуна и оттуда выйдя в истоки Юстыда. Но сегодня нам никуда не надо, мы просто осматриваем окрестности.

Фото 92. Просторы в долине Юстыда

Фото 93. Эта картина описана В. Сапожниковым

Подъехав ближе к Юстыду, видим на другом берегу несколько юрт, в степи пасутся стада. Одна дорога уходит влево в брод, а более накатанная – вправо на маленький перевальчик, который на карте указан как Созонту. Поднимаемся, градус увеличивается с 5 до 15 %, но ветер попутный, и мы довольно резво вкатываем на перевал в седле, после чего спускаемся к реке. Эти места Риттер вслед за Бунге называет «сибирско-китайской» (а не русско-китайской) границей и пограничной линией (*). А что, звучит!.. Граница представляла собой ряд редко поставленных пикетов и пограничных столбов (по-русски маяков, по-монгольски обо); по Нерчинскому трактату их было от верховьев Амура до Шабин-Дабана общим числом 87, выстроенных в две линии – восточную и абаканскую (*). Пикет Юстыд был упразднён в 1865 г., так как по Чугучакскому договору граница прошла по хребту Сайлюгем.

Посидев посозерцав прекрасные виды долины, едем снова на перевальчик. С него скатываемся на дорожку, уходящую вдоль границы к посёлку Ташанта. Через десять минут мы в посёлке.

Фото 93. Пограничное пространство. Вид с перевала Созонту

На шесть часов мы договорились с Елдосом Кулдыкбаевичем относительно бани и в назначенное время втроём пошли (Ирина осталась в гостинице). После бани зашли в магазин, ребята взяли пива. Ужин прошёл в спокойной интернациональной обстановке, без песен.

Вечером все стали суетиться, собираться, – завтра рано переходим границу. Исландцы бегали укладывать вещи в машину. Мы тоже заранее сложили свои пожитки в рюкзаки, оставив места для спальников. Отбой в 22.00.

Высота ночёвки 2 046 м.

Часть 2. ЗАПАДНАЯ МОНГОЛИЯ. МОНГОЛЬСКИЙ АЛТАЙ

 10-й день. 10 августа

Пос. Ташанта – пер. Дурбэт-Даба (2481 м) – пос. Цагааннуур – пер. Хойлогийн-Даба (2812 м) – ур. Урэгту.

Проехали 96,5 км.

Время в пути 6 ч. 45 мин. Набор высоты 1100 м, сброс 1060 м.

Ночью плохо спалось, это всё из-за хождений и беготни наших соседей. Вчера исландцы после нас сходили в баню, потом ещё пили пиво и бегали снимали на свои зеркалки звёздное небо Центральной Азии… Кстати, утром показали ночную фотодобычу – роскошные снимки на долгой выдержке.

Проснулись все одновременно – в 6.00. Сходили к хозяйке Наташе рассчитаться за ночлег… В 7.40 собираемся у входа в нашу, так сказать, гостиницу, делаем общее фото. Вот они, бродяги Дхармы:

Фото 94. Обитатели ночлежки перед тем как распрощаться

Прощаемся с исландцами, желаем хорошей дороги (я заранее показывал им на карте Монголии проблемные участки их пути, мы там уже ездили раньше). Ребята решили идти южной трассой через Ховд, Алтай и Баянхонгор на Улан-Батор. Взяли у старшего их товарища Дэниэла электронный адрес, оставили свой… Практика показывает, что обычно этим обменом адресами походная коммуникация и ограничивается, но – таков ритуал.

Фото 95. Успеть догрызть яблоко до старта

Утренняя погода не радует. Холодно – всего +5, пасмурно, капает дождик. От «гостиницы» до въезда на пункт пропуска через границу метров четыреста. На дороге уже плотной колонной стоят фуры, автобусы, много легковых машин. Наша велоколонна из четырёх великов бодро объезжает всю колонну, встаём самые первые. Из автотранспорта первыми стоят два навороченных и очень хорошо подготовленных для сложных поездок джипа. Стоим с некоторым сомнением: нам бы надо первыми пройти через КПП, чтобы не ждать долгого досмотра автотранспорта, но в этих джипах, видно, серьёзные ребята сидят, не пропустят…

Фото 96. Двухколёсные как особая форма жизни

И тут к нам выскочили мужики из джипов, стали жать нам руки, накинулись с расспросами, куда едем, каким маршрутом. Оказалось, они сами в прошлом туристы-велосипедисты, проехали весь Советский Союз, были на Кубе, настоятельно советовали нам съездить на Кубу, у них там много знакомых. В общем, мы попали в «свою компанию» и инцидента не произошло. Этих своих новых знакомых мы ещё встретим на дорогах Тывы…

Фото 97. Таможенный пикет, в терминах XIX века

Ворота открыли в 9.00. Долго же мы ждали этого момента!.. Первыми въезжаем на территорию таможенного и пограничного досмотра. Подошедший пограничник предложил внести велорюкзаки в помещение досмотра. Сам досмотр заключался в их «просвечивании» на аппарате. С паспортами мы подошли к окошечку, где зоркий пограничник проверил, точно ли это мы на фото, поставил штампик и вернул документы в руки владельцев. Всё прошло минут за десять, но мы успели отогреться (пока ждали открытия ворот, начали подмерзать без движения). Навьючиваем свои велосипеды рюкзаками.

Фото 98. Дорога к собственно границе, вид назад

Дорога из Ташанты в сторону Монголии многим из нас уже знакома по монгольскому походу 2013 г. Мы быстро крутим педали и, проехав 5 км, начинаем раздеваться, становится жарко от нашей работы. Автомобили нас ещё долго не обгоняли. Автотрафик невелик, за час не более 10–12 встречных машин. Дорога, петляя между гор, уходит на перевал Дурбэт-Даба (2 481 м). Через полтора часа мы были уже на нём, проехав 23 км. Этот переход у Сапожникова не отмечен, он упоминает два других: Чеган-Бургазы (вёл к китайскому пикету в долине р. Харьяматы, но пользовались им редко), и «удобный плоский перевалъ въ Монголiю к китайскому пкету Суокъ» (суд по всему, пер. Индэртийн-Даба). Торная дорога из Кош-Агача в Кобдо проходила по долине Ак-Кобу (Бол. Сар-Гобо) и далее через пер. Чеган-бургазы или через перевал, который сегодня называется Индэртийн-Даба, а не в крайнем восточном направлении сегодняшней асфальтированной трассы М-52; поворот был в урочище Комёй. В первое своё монгольское путешествие Сапожников зашёл на территорию северо-западной Монголии через перевал в истоках р. Чеган-Бургазы (Саржематы).

По Сайлюгемскому хребту проходит фактическая граница России и Монголии. Мы ещё раз показали паспорта, пограничники пожелали нам удачи. Здесь они как-то сердечнее, чем в Ташанте), но самые интересные пограничники попались нам в Хандагайты, об этом потом.

В 11.20 мы въезжаем на территорию Монголии. Асфальт резко кончается, начинается припылённый спуск по хорошо укатанной гравийке.

Фото 99. Типичная северо-западная Монголия

Борисыч с Пашей уже улетели вниз, мы с Ириной замешкались с фотографированием. Нас обгоняют мотоциклисты на «Урале», оказалось – французы, муж и жена, едут из Европы через Россию и Монголию на Байкал и оттуда уже домой. Желаем друг другу удачи. Ворота на монгольской стороне перехода открылись, мы подъезжаем, нам ритуально омывают колёса за наши же деньги, ну чтобы мы не занесли какого ящура с российской стороны. В 2013 году был тот же цирк: на наши четыре велика старательный монгол поливал из шланга чем-то, подозреваю – чистой водой, да и та кончилась в процессе, так что пара наших великов въехала на территорию Монголии с сухими колёсами, полными личинок ящура. Или нет у него личинок?.. Итак, платим за санобработку, регистрируемся, заполняем анкету, указываем цель поездки (по их рубрикации – туризм, что же ещё). Сейчас в связи с отменой визы стало проще. Мы спросили, где поменять рубли на тугрики, нам сказали, что здесь не меняют, езжайте в посёлок.

Выезжаем через открытые перед нами ворота и метров через сто останавливаемся у первых домиков. Сразу к нам подбежали двое монголов (точнее, казахов – мы в «казахском» аймаке Улгий или, как говорят местные, Ульгий) и стали предлагать разменять деньги. Ещё в Ташанте я заглянул в Интернет узнать текущий курс тугрика; на 10 августа он составил 31,30 за 1 рубль. Я предложил барыгам менять по этому курсу, но они отказались, настояв на 28 туграх за рубль. После недолгого, но горячего спора мы уже махнули руками, послав их про себя, и делаем движение уезжать, как они соглашаются по 29,30.

Мы с Ириной поменяли 4 000 рублей, Борисыч и Паша поменяли – по 1000 рублей на каждого. Надо было поменять больше, но у ребят было мало наличных, им не перевели на карту отпускные… Я надеялся на следующий чейндж в посёлке Цагааннур. Получив пачку денег от барыг, едем в ближайшие кафе в поисках мяса. Благо первые забегаловки тут же недалеко. В кафе заказали по шесть мантов и по чашке зелёного чая, за всё отдали меньше 100 рублей на каждого (тут ещё можно расплачиваться рублями). Познакомились с казахом, парень едет к родственникам из Астаны, он здесь вырос, много мест знает интересных. Прекрасная речь, очень представительный вид, искреннее участие к встречным – очень приятный молодой казах. Дал нам свой электронный адрес, пожелал удачи.

Фото 100. Пейзаж с этнографической точки зрения радикально изменился.
Дом (справа) с каменным загоном для скота

Хорошо подкрепившись, в 13.30 выезжаем на монгольскую «гребёночку». Дорога хорошо разбита, параллельно основной трассе идут ещё несколько дорожек, едем по ним, выбирая какую поровнее, иногда выскакиваем на главную дорогу. Опять началось пекло. Жара изматывает, в тени +36. Трасса ведёт в аймачный центр город Улгий. Трясёт так, что разогнаться нет никакой возможности, скорость на абсолютном минимуме. Только Борисыч не сбавляет темп. На очередном повороте на небольшой скорости я вылетаю из седла и мягко приземляюсь, успев подставить руки. Всё обошлось, повреждений нет. Впереди метрах в трёхстах от меня рулят Борисыч с Пашей, Ирина едет по параллельной дороге. Долина постепенно расширяется, в отдалении много юрт, и от ближайших из них, если успевают, на дорогу выбегают ребятишки, крича нам стандартное в этих местах: «Хелло! Хелло!». Это приветствие порядком надоедает – везде одно и то же, на нас как на зверушек из зоопарка реагируют, а дети в массе своей очень приставучие, стараются схватить за руль и просят жестами что-нибудь дать. Пока не кончаются конфеты, даём, потом стараемся аккуратно объезжать их.

Продолжаем движение по гравийке, покрытой сыпучим грунтом. В какой-то момент вижу – Паша остановился, а Борисыча не видно. Приближаюсь. Борисыч встаёт с земли весь в пыли, одежда местами разорвана. Оказалось, что задняя покрышка под ним взорвалась, и Борисыч на хорошей скорости вылетел в кювет, байк накрыл его сверху… Минут через двадцать подъехала Ирина, которая нас уже потеряла. Достала аптечку и стала оказывать пострадавшему помощь… Обмыла раны перекисью, намазала мазью, перебинтовала.

Фото 101. Отряд едва не потерял бойца

Борисыч хромает (ступня сильно опухла), жалуется на боль в правом боку… Но надо ехать. Сев на свои байки, все вместе выдвигаемся дальше, через три километра начался асфальт. Быстро набираем скорость, даже Борисыч заметно ожил и резво крутит педали.

Подъезжаем к посёлку Цагааннуур. Здесь в погранотряде надо получить пропуски для въезда на приграничную территорию района АТБ (Алтай Таван Богд). Посёлок небольшой: несколько широких улиц с несколькими десятками домов, пара минимаркетов. Но нам нужны пограничники и банк. Подъезжаем к КПП, подошедшему дежурному пограничнику объясняем, что нам нужно, показываем на карте. Погранец забирает у нас паспорта и уходит, через пару минут возвращается и требует ксерокопии паспортов. Рядом находится отделение «Хаан-Банка», идём туда, с горем пополам объясняем женщине-оператору, что нам нужно, и она делает нам копии, тугров при этом за работу не берёт.

Относим ксерокопии дежурному погранцу и ждём дальнейших действий. И тут к нам подъезжает местный байкер в красной куртке, чёрных очках – «гонщик серебряной мечты», суёт мне в руки свой сотовый телефон, мол, на? поговори, – беру, слышу незнакомый голос, сообщающий, что мы взяли какие-то деньги, «отдайте нам 100 тысяч тугриков, а то будут проблемы, вызову полицию»… Я ничего не понимаю, потом соображаю, что дело касается нашего «валютного обмена» у барыг. Информирую невидимого собеседника, что я и сам полицейский (чистая правда) и ловлю себя на мысли, что веду фактически диалог из фильма «Брат-2»: «Ничё не знаю» – и т. д. Тут подходят несколько пограничников. Байкер сразу отъехал в сторону. Среди подошедших мужчина в штатском, который обратился ко мне на идеальном русском языке. Знаю ли я, что там, куда мы едем, граница с Россией, что это сложный участок маршрута, дорог практически нет, – я ответил, что всё это знаю, показал ему на карте, как мы поедем… Думаю, он меня понял. Отдал нам паспорта и разрешения на въезд в приграничную территорию, причём – странно – не взяв с нас денег. Из отчёта Д. Гришина я помнил, что с его группы здесь взяли какую-то сумму.

Только ушли погранцы, как байкер опять пристал к нам со своим допросом о каких-то десятках тысяч. Ирина грозным голосом сообщила ему, что сейчас же свяжется с консульством (а сотовая связь-то тут хоть работает?..). Я, стараясь не обострять обстановку, последний раз объяснил ему, что и как… Байкер газанул и уехал в посёлок, мы с тяжёлым сердцем зашли в магазин, закупили продуктов. Двинулись в 16.40, озираясь, нет ли за нами погони… За посёлком выехали опять на тот же асфальт и, проехав 6 км в обратную сторону, съехали с дороги в боковую долину. Через несколько минут мы уже скрылись за горкой. Погони не видно))) Успокоившись, движемся по сухой долине, залитой солнцем. Много юрт.

Фото 102. Мечеть в Цагааннууре

Фото 103. Прочь от Цагааннуура

Фото 104. «Хелло!»-«Хелло!»-«Хелло!»

Фото 105. Главное богатство кочевников

Фото 106. Затяжной подъём на перевал Хойлогийн-Даба

Грунтово-песочное покрытие проваливается под нами, колёса глубоко уходят в землю. Наклон увеличился с 5 % до 10–15 %. Параллельно лежат много дорожек, все ведут на перевал Хойлогийн-Даба. Подъём проходит в полном безветрии. Обливаясь потом, медленно ползём на перевал… Вот последний перевальный взлёт… Пятнадцать километров подъёма – и перевал взяли в седле. Пять минут отдыха и начинаем спуск. Несёмся на отличной скорости, долго-долго. Посматриваю по сторонам, ничего ободрительного не вижу: все ручьи и речки пересохшие. У нас кончается вода, день был очень жаркий. Уже проехали больше 15 км. Тут Борисыч останавливается – заднее колесо спустило. Уже 19.20, солнце скоро сядет и станет холодно. Реки не видно. Принимаю решение вставать, отъехав от дороги 50 м.

Кругом, куда ни посмотри, чисто гобийский пейзаж: солончаки, песочно-каменистый грунт. Слово гоби по-монгольски означает безводную и бесплодную равнину, из него возник одноимённый топоним. Ставим палатки. Выясняем, что воды осталось на всех – литр. Ужин решили не готовить, грызём сухофрукты, пьём чай и расходимся по палаткам. Тут Борисыч начинает громко смеяться. Он посчитал на сон грядущий свою наличность в валюте и понял, что барыга поменял им с Пашей деньги по курсу 39 тугриков за 1 рубль, то есть себе в убыток, а наши ребята остались с наваром 10 000 тугриков на брата))) Вот чего хотел наш байкер-то, своих кровных, а мы его угнали! Ещё долго вспоминаем дневные приключения. Мне, правда, не до шуток: отставание от намеченного графика – два дня, столько поломок у Борисыча, а сегодня ещё и серьёзное падение, – все эти неприятности сигнализировали, что придётся ехать по запасному маршруту. С этими мыслями я и уснул… Отбой в 22.00.

Высота ночёвки: 2159 м.

 

11-й день. 11 августа

Ур. Урэгту – долина р. Согог-гол (Суок) – р. Бор-Бургасны-гол.

Проехали 54,5 км.

Время в пути 5 ч. 00 мин. Набор высоты 300 м, сброс 520 м.

Встали, когда уже начало припекать солнце. Воды нет, так что – быстрый сбор, беглый осмотр байков, выезд в 9.00, и уже жарит +25.

Фото 107. Сухой, без капли воды подъём лагеря

|
Фото 108. Гобийский пейзаж

Фото 109. Дорожное покрытие на ближайшие двое суток

Спуск продолжается. Через пять километров въезжаем в каньон, ещё серия спусков – и мы в другой долине, по дну которой течёт маленькая речушка, появляются юрты, пасётся скот, даже машины попадаются – проехали пара уазиков. Через три километра спуск вывел нас в широкую речную долину Согог-гола. Это Суок, ещё одна река с фантастичесим именем (первая – Юстыд), обе пограничные, на обеих в своё время стояли китайские караулы.

Фото 110. Перед входом в долину Суока пейзаж становится позеленее

Вдалеке виден большой посёлок Улан-Хус, к нему дорога поворачивает резко влево, мы же поворачиваем направо. Дорожное покрытие становится значительно хуже – сплошной песок, ехать на гружёных велосипедах проблематично, буксуем, часто останавливаемся и местами просто идём. Растительности почти нет. Стали попадаться старые мусульманские кладбища. Мы не сразу поняли, что это за глинобитные объекты, но, подъехав и рассмотрев внимательнее, уяснили, что это такое. На могилы кладут камни, щедро сыплют щебень, замазывают целые купола глиной и редко когда ставят деревянные склепы, – похоже, восходящие к старинной погребальной традиции. Василий Сапожников видел нечто похожее в долине Тархатты по её правому берегу, причём это были целые комплексы таких захоронений, но до наших дней они не сохранились. Интересно, что на снимках Л. К. Полторацкой, которая считается «первым фотографом Алтая», такие же, только деревянные. Могилы виденного нами типа описаны в материалах экспедиции П. К. Козлова 1899 г.: они «въ роде небольшого кургана, насыпаннаго въ квадратъ изъ сланцевыхъ камней, сложенныхъ низкой стенкой…» (*).

Есть очень старые захоронения – людей, родившихся в 1860-е и умерших в 1930-е годы, много детских могил: судя по всему, детская смертность остаётся высокой. Сушь, хруст щебня, ветер и палящее солнце. Закончив осмотр, и немного передохнув, едем дальше.

Фото 111. Традиционное «киргизское» кладбище

Фото 112. Пески Баян-Ульгийского аймака

Фото 113. Внедорожники пустыни)))

Фото 114. Посёлок Ойгур

Дорога незаметно превратилась в затяжной подъём с уклоном местами до 5 %, скорость нашего движения упала до критической отметки 5–6 км/ч. Как мираж, впереди видны цветные крыши Ойгура, но до него мы ехали ещё час. Этот посёлок чем-то мне напомнил Камызяк в Хакасии. Допилив до посёлка, едем по широким, как всегда в Монголии, улицам. Стандартный набор казахского посёлка: мечеть, торговые лавки прямо в жилых домах, три–четыре улицы, несколько десятков домов. Дома без крыш, то есть с крышами, но для нашего глаза это и не крыши вовсе – совершенно плоские и потому невидные. Вокруг домов обширные ограды, сложенные либо из камней, либо из формованных глиняных кирпичей по какой-то древней технологии. Через пару дней мы увидим, как они делаются, в топком берегу на окраине Цэнгела.

Фото 115. Вожделенный монгольский «супермаркет»

В конце Ойгура находим работающий «дэлгуур» (магазин, то есть всё та же комнатёнка при жилом доме с вышедшей к прилавку хозяйкой). У нас жажда, потому набираем что видим: какой-то сок дикого ярко-жёлтого цвета, но нам всё равно, вода. Пополняем запас продуктов. Отъезжаем от посёлка и встаём на берегу р. Согог-гол, готовим походный суп. Температура воды в речке очень комфортная для того чтобы освежиться, – Суок, текущий в долине, хорошо прогревается и в то же время достаточно прохладен для жаркого дня. Отдохнув с час, восстанавливаем силы. Выезжаем в 15.50. До места стоянки ещё 20 км, по такому бездорожью это как минимум три часа.

Я два раза уже ездил но Монголии, был и на севере, и в центральной пустынной части, но такого жёсткого варианта движения я не помню. Песок, песок, песок… Погода начала меняться, подул встречный порывистый ветер и ещё снизил нашу черепашью скорость. В 17:40 подъезжаем к месту, невдалеке от которого была запланирована стоянка. Но мы решили ещё немного проехать. Продолжаем езду против ветра по песку. Через 4 км нам преграждает дорогу полупересохшая река Бор-Боргасны-гол. Вот и место для стоянки – вода есть и место под палатки тоже, хотя и пыльно очень тут.

Фото 116. Наша самая пыльная стоянка

Только поставили палатки – к нам подъехали на мотоцикле два казаха. Мы налили им чаю, те посидели (не торопятся, надо сказать), потом уехали. У нас не было желания общаться – все устали. Любопытство у местных страшное, это уже В. Сапожников отмечал, – менее чем через час тот же мотоцикл с обновлённым составом седоков приезжал снова. Отбой в 21.30.

Фото 117. Светоцветовые эффекты на закате

Ночью дул сильный ветер, я опасался, что погода поменяется. Температура +6.

Высота ночёвки: 1950 м.

 

12-й день. 12 августа

Р. Бор-Бургасны-гол – долина р. Согог-гол (Суок) – пер. Хух-Хутэлийн-Даба 2195 м – брод р. Хара-Джамат-гол – пер. 2572 м – оз. 88°30´.

Проехали 57 км.

Время в пути 6 ч. 40 мин. Набор высоты 1070 м, сброс 650 м.

Общий подъём в 6.50. Утро выдалось прохладным +5, дует холодный ветер.

К 9.00 снимаемся со стоянки, сразу же проехав брод реки Бор-Боргасны-гол, на которой стояли. Движемся по пустынной долине всё по той же невозможной дороге («стиральная доска» и песок) на очередной перевал. Начинает припекать. Час езды в гору – и мы въезжаем на перевал Хух-Хутэлийн-Даба 2195 м. На большой перевальной площадке отдыхаем, жуём курагу с изюмом. Осматриваем окрестности. Внизу раскинулась долина реки Ойгор-гол, и одна дорога с перевала уходит вниз в посёлок Джалгаз-Толгой, в том направлении, пока мы поднимались, проехало несколько машин.

Фото 118. Спуск с перевала

Спустившись на несколько километров, рядом с дорогой видим большое кладбище, много старых могил. Долина сужается, река поворачивает влево. По треку едем по правому берегу, хотя было желание срезать, перейдя брод у посёлка. Ещё несколько крутых спусков – и мы начинаем движение вдоль р. Ойгор-гол. Снова юрты. Несколько раз мальчишки выбегают на дорогу, бегут за нами, крича своё «хелло, хелло!». Параллельно дороге идёт отлично накатанная «мототропа», сворачиваем на неё.

Фото 118. Мото- и велотропа

В 13.30 встаём на обед у реки Ойгор-гол. Впереди за хребтами уже видны снежные вершины. По плану мы должны доехать сегодня до посёлка Кок-Эрик. После обеда берём несколько подъёмов и спускаемся к броду у речки Хара-Джамат-гол. Велопешком переходим брод шириной 10 м, сложности он не представляет. На бережку в удобных позах и в хорошей точке осмотра сидят два монгола, обогнавшие нас на мотоцикле, посмеиваясь и переговариваясь, наблюдают за нами – видно, велосипедистов встречают редко. Борисычу это не очень нравится, но он сдерживает себя.

Фото 119. Велосипедисты как зрелище для местной публики

Фото 120. Зрелище уходит от публики

От брода дорога сразу начала подниматься в перевал. Первую часть подъёма проезжаем в седле. Ещё часть пути, разминая ноги, идём пешком. Дальше начались крутые взлёты, на одном из которых Борисыч остановился: спустило заднее колесо. Ждём.

Фото 121. Борисыч снова за своим любимым занятием. Немного не доезжая до перевала

Через десять минут продолжаем подъём. На высоте 2572 м, сложив байки в кучку, обходим перевальное обо.

Фото 122. Перевальное обо

За нами на мотоцикле поднялись отец с сыном, смотрят на нас с удивлением. По хорошей дорожке катимся с перевала, оказываемся в большой долине и подъезжаем к посёлку.

Фото 123. Спуск к какой-то бригаде

Он состоит из полуразрушенных сараев (возможно, бывших складов), пяти-шести юрт, ещё стоят несколько больших бочек и ручная бензозаправка. Типичная монгольская бригада.

Фото 124. Ручная заправка

Фото 125. Нас ещё не покинула надежда поесть тут мяса. Наивные…

Направляемся к одной из юрт, возле которой стоят люди. Спросили, можно ли тут поесть и купить продуктов. С нами стал говорить хозяин юрты, сказал, что еды нет, продуктов тоже, говорит, а вот в Кок-Эрике всё есть. Посмотрели по навигатору: до Кок-Эрика 20 км. За посёлком начались бесконечные подъёмы-спуски. Проехав с час, спускаемся от дороги к небольшому озеру. Решаем здесь ночевать.

Фото 126. Озеро, на котором мы встанем

Фото 127. Очень холодно. Но не всем

В 18.40 ставим лагерь, одеваемся потеплее, солнце уже скрывается за горами, и становится холодно. Выпиваем на ужин по паре кружек горячего сладкого киселя, на приготовлении которого специализируется Борисыч. Горы впереди нас плоской формы, мы недалеко от границы с Россией. Отбой в 21.30.

Высота ночёвки: 2 327 м.

 

13-й день. 13 августа

Оз. 88°30´– Кок-Эрик – верховья р. Их-Ойгорын-гол.

Проехали 34,5 км.

Время в пути 4 ч. 30 мин. Набор высоты 600 м, сброс 320 м.

Ночь была не такой уж холодной, только постоянно дул ветер. Подъём в 7.00, выезд в 9:00 становится нормой. Поднимаемся от озера снова на дорогу. Дорожное покрытие по сравнению со вчерашним днём изменилось: вместо песка начались камни. Это лучше. Едем всё время в гору. Долину сужают обступающие её горы, градус подъёма увеличивается.

Фото 128. Вчера не смогли ничего купить у местных, поэтому сегодня у Борисыча такая добавка.
Он попросил сфотографировать, чтобы потом жаловаться на недостаточный укорм в походе

Проехав несколько километров, упираемся в автомобильный знак «поворот налево». Довольно экзотическое зрелище – дорожный знак (хот и кустарно сделанный) посреди полудикого пространства, где в общем-то дорог как таковых и нет. Зато знак есть. Навигатор показывает, что трек уходит левее. Смело движемся в этом направлении, пока не утыкаемся в какой-то зимник, за которым следы от машины, разумеется, обрываются. Посёлка Кок-Эрик тут явно нет. Возвращаемся, пытаясь срезать по большой морене, и попадаем на довольно крутой спуск. Ведя с горы байки, видим, что дорога вдалеке уходит вверх и правее. Ещё раз смотрим карту и навигатор, я уже и компас хотел вытащить – но трек нашего маршрута всё равно уходит круто влево!

Фото 129. Любовь к знакам в этом районе потрясающая воображение велосипедистов

Какое-то время обсуждаем, куда же двигаться. Тем временем подъезжаем к очередному броду, берега сильно заболочены. Рядом местные мужики возятся с заглохшим мотоциклом. Я спросил у них, где Кок-Эрик, один махнул рукой в сторону дороги в гору. Так что нам всё-таки на другой берег. Снова бродим болотистую реку по кочкам, перетаскиваем велики. Уклон местами очень крут, толкаем велосипеды по дороге.

Фото 130. На пути к Кок-Эрику

Поднявшись, видим наконец посёлок, погранзаставу… От Кок-Эрика одна из дорог уходит вправо на перевал Улан-Даба, с которого спуск ведёт в долину реки Калгутты на плато Укок… Русские путешественники XIX века часто пользовались этим перевалом. Его «широкое седло», на котором «две земляныхъ кучи удостоверяютъ государственную границу», описывает В. В. Сапожников, который этим перевалом возвращался из Монгольского Алтая на Укок в июле 1905 г. вскоре после открытия ледников в истоках Цаган-Гола. Жаль, что теперь здесь нет официального перехода границы, – можно было бы попадать сюда напрямую, минуя переход в Ташанте. Некоторая ирония в словах Василия Васильевича не очень уместна, поскольку государственная граница Российской империи в Халхе и Урянхае, при всей её, границы, неопределённости даже и до 1910-х гг., действительно отмечалась пограничными знаками, выполненными в виде куч «камней со столбом и крестом в вершине, иногда с доской и надписью» (*). При этом местное население каменными же кучами – обо – отмечало каждый горный перевал. Разрушение крестов способствовало ещё большей неопределённости пограничной линии.

Итак, спускаемся в Кок-Эрик. Издалека людей не видно. Спешиваемся, проходим ещё один каменистый брод реки Шетк-Ойгор-гол. В 12.30 подъезжаем к заставе. Ворота приоткрыты, но пусто. Я пошёл к казармам, взяв наши паспорта и пропуск. Застава состоит из трёх строений, на одном из них виднеется антенна, иду туда. Захожу в помещение, кричу – никого. Дальше внутрь я не пошёл, вдруг ещё подумают, что происходит нападение на заставу)))

Фото 131. Ждём, чтобы показалась хоть одна живая душа с заставы

Выхожу во двор – пусто. Иду к воротам, и только тут за мной выбежал солдат, машет рукой (проспал, однако!), и мы пошли уже втроём в дежурку. Пока солдат ходил за начальником караула, осмотрели помещение. Сделали несанкционированный снимок кабинета начальника. На почётном месте на стене ковёр с Чингисханом, и только сбоку от него портрет президента Монголии. У нас бы по-другому всё висело… Через пару минут солдат вернулся с офицером, мы передали ему наши документы. По карте я показал маршрут нашего похода. Пограничники пожелали удачи. «Баярла!» – сказали мы на прощание.

Фото 132. Потихоньку сфотографированный кабинет начальника заставы

Отъехав от заставы, мы направились к рядом стоящим юртам. Из одной вышла женщина, срашиваем про «мах» (мясо), «бурцаки», «айрак». На все наши вопросы она отвечает отрицательным покачиванием головой. Ничего нет. Очень странно, подумали мы.

От Кок-Эрика резкий подъём. Проехав несколько метров, спешиваемся с байков и толкаем их в гору. Подъёмчик нешуточный, Борисыч посмотрел на приборе – 19 %.

С полчаса потолкав свою технику в гору, обнаруживаем наверху маленькое озерцо. Давно пора пообедать, располагаемся на берегу озера и варим суп. Пока он кипит в котелке, погода менялась несколько раз – то дул холодный ветер и капал дождик, то выглядывало солнце и опять становилось тепло. Но в итоге устойчиво начал моросить дождь, пришлось надеть куртки и нацепить на рюкзаки чехлы от дождя.

Фото 133. Подъём от Кок-Эрика

Фото 134. Погода начинает портиться

Поднявшись на гору, обозреваем открывшуюся долину, в ней очень много юрт, – может быть, хоть тут что-то купим. Спускаемся, хорошо разогнавшись. У первых же юрт нам навстречу подошли несколько детей и женщин, спрашиваем у них про еду, но получаем отрицательный ответ. Тут я уже просто достал боурсаки, которые у нас ещё оставались, и начал показывать их местным. Одна женщина замахала руками, убежала в юрту, через минуту вернулась с большим пакетом боурсаков. Покупаем у неё и просим ещё, через несколько минут прибежала другая женщина и принесла ещё боурсаков и сыра (курт) – снова покупаем… Теперь нам стало ясно, что те, к кому мы обращались раньше, нас просто не понимали. Фотографируемся с большой семьёй у юрты и едем дальше, довольные, что наше меню сегодня будет разнообразнее.

Надо сказать, что мы уже давненько начали подголадывать в своём автономе. Рацион вроде бы у нас и не бедный, но физическая работа огромна, и пища не восполняет расхода сил. Очень хочется мяса, настоящего, местного. Или хотя бы рыбы. Ирина признаётся мне, что её посещают гастрономические видения. Подозреваю, что парням видится что-то подобное. Хорошо было этим русским путешественникам в их XIX веке, когда принято было снаряжать в экспедицию большой обоз, гнать перед собой баранов – запас «самоходной» еды. Василий Сапожников в одной из свох книг даёт рекомендацию путешествующим по Алтаю именно так обеспечивать себе «продовольственную безопасность». В крайнем случае – когда «не было возможности достать барана и на исходе были сухари» – они ещё охотились и ловили рыбу. Нам же надо ехать.

Фото 135. Погода ненадолго улучшается

Минуем большое скопление юрт, ребятишки покатили за нами на своих велосипедиках. Дорога уходит на юг. Поворачиваем и через несколько километров выезжаем на горку, с которой просматривается долина реки Ий-Ойгорын-гол. Немного посидев наверху, летим в долину. По сторонам дороги кучи аргала, большой запас топлива на зиму. После спуске дорога уходит по долине вверх, с ходу проезжаем брод небольшой речки. На той стороне нас встречает информационный щит, извещающий, что мы въехали в национальный парк Алтай Таван Богд. Борисыч шутя заметил, что сейчас нас опять «разведут» с билетами, как это уже случалось с нами в 2013 г. Тогда мы проезжали заповедник в горах Хангая, и егерь продал нам билеты втридорога и без печатей.

Фото 136. Спуск в долину р. Их-Ойгорын-гол

Теперь мы и двух километров не проехали, как навстречу нам мчится уазик. Машина остановилась, из окна высунулся пожилой мужик в камуфляже. Показал нам удостоверение – он здешний егерь. Пришлось купить билеты по 10 000 тугров на недельный срок пребывания в заповеднике, хотя мы тут всего на несколько суток.

К вечеру погода стала портиться. Подул холодный ветер со стороны заснеженных вершин, к которым мы направляемся. Проехав ещё 5 километров по долине, увидели озеро и спустились к нему метров семьдесят от дороги. Встаём в 19.00. Очень холодно. Натягиваем на себя всё, что есть тёплого. Заморосил мелкий затяжной дождь.

Фото 137. Покупка билетиков

Фото 138. Впереди самая холодная ночёвка

Быстро поужинав (трапезу сильно украсили прикупленные боурсаки, а изумительный густой айрах оставляем на потом – сегодня слишком холодно для этого блюда), прячемся в палатках. Ночью полил сильный дождь. На тенте нашей палатки с моей стороны начали просачиваться капли дождя. Потом что-то ещё
зашуршало. Общий отбой в 21.00.

Высота ночёвки 2596 м.

14-й день. 14 августа

Верховья р. Их-Ойгорын-гол – пер. 3 124 м – спуск в долину р. Цаган-гол.

Проехали 34,5 км.

Время в пути 6 ч. 20 мин. Набор высоты 760 м, сброс 960 м.

Всю ночь шёл дождь. Под утро нас засыпало снегом. В 6.55 открываю полог палатки – кругом белым-бело, вся долина и горы до основания. Выпало примерно 5 см снега. Посмотрел температуру: минус два. Включил горелку, начал приготовление завтрака, бужу ребят. Постепенно все вылезают из палаток.

Фото 139. Утро в верховьях р. Их-Ойгорын-гол

Для поднятия боевого духа сажусь на байк и катаюсь по снегу, нарезая круги вокруг палаток. К 8.00 температура поднялась до +1. Выехали в 8.50, добрались до ближайших юрт и у сонных ещё монголов – они только что вышли умываться, поливают себе воду из наших, советских ещё, чайников, таких железных, с прямоугольными боками. Купили здесь ещё пачку боурсаков. На земле уже нет снега, осталась только влажность, но склоны гор ещё одеты им. В течение часа наблюдаем, как снеговая линия постепенно поднимается, однако вершины остаются в снегу.

Фото 140. Тревожный завтрак

К 10 часам утра заметно потеплело: уже +8, приходится останавливаться и снимать лишнюю тёплую одежду. На очередном подъёме встречаем мотоциклиста, который сообщает нам, что на перевале ночью выпало до 20 см снега, можете не проехать. Выслушав, мы всё-таки решили попробовать проехать.

Фото 141. Потеплело

Красоту этих мест просто не передать словами, здесь надо побывать и всё увидеть самому. Горы покрыты снегом, в долине текут ручьи, пасутся стада сарлыков, овец. Высокое синее небо.

Фото 142. Долина р. Их-Ойгорын-гол

Проехав ещё немного, выруливаем к шлагбауму, рядом с которым маленький домик и несколько юрт. «Кемпинг-центр».

Фото 143. «Кемпинг-центр»

Фото 144. Много указателей, мало юрт

Из юрт вышли несколько женщин с детьми. Подъехав ближе, спрашиваем про чай. Женщины приглашают нас внутрь, наливают чай, ставят на стол всякие вкусности. В «священной части» юрт нередко висят семейные фотографии; тут мы видим на одном из фото того самого мужика, который нам продал билеты в заповедник. Значит, это одна большая семья.

Фото 145. Горячий солёный чай

Подкрепившись, благодарим хозяек за отличное угощение, оставляем денег и, немного покатав на байках детей вокруг юрт, начинаем забираться в крутой подъём. Чуть проехав вверх, спешиваемся и тащим велосипеды в гору, ехать сложно – слишком крутой подъём.

Фото 146. Не всё ж на лошадях-то вам тут ездить!..

Фото 147. Подъём в сторону перевала

Уже показались вершины горного узла Табын-Богдо-Ола. Проезжаем сильно заболоченную долину. Две колеи, оставленные поутру уазиком, отчётливо видны на снеговом поле. Натыкаемся на знак «Въезд запрещён», – это ещё более экзотическое зрелище, чем вчерашний знак «поворот налево». Горы, снег, никакой дороги – и знак! Без колебаний нарушаем правила – едемJ.

Фото 148. А нам – можно!

Фото 149. Ещё один брод

Через 3 км подъезжаем к броду. Приходится надевать галоши и бродить реку. На другой стороне дорога идёт круто вверх, она мокрая, грязь вперемешку со снегом, и глубокие рытвины и колеи, как будто тут на тракторах ездили. Прыгаем с велосипедами по рытвинам, проваливаемся в снежную чачу. Дорога большими витками уходит в гору. Если бы до нас по ней не пробрался неведомый нам уазик и не оставил след, у нас были бы большие проблемы с поиском дороги.

Делаем частые остановки, любуемся красотой места и отдыхая от подъёма. Греясь в лучах солнца, делаем групповое фото на фоне горных массивов. Нам кажется, что перевал взят, – вот ведь и обо, не зря же оно тут устроено. Как показали следующие полтора часа, мы наивно заблуждались.

Пока стояли и фотографировались, прямо на глазах погода стала портиться. Наползли снеговые тучи, долину затянула пелена мокрого снега. Горы впереди стали еле видны. Скоро видимость вообще станет метров пятьдесят. Опять пришлось одеться во все свои мембраны.

Фото 150. До перевала ещё идти и идти. Надвигается буран

По долине движемся всё время вверх, не видно куда, колёса уходят в снег с грязью. Последний километровый взлёт берём велопешком по мокрому снегу. Ноги тоже мокрые, бахилы не спасают. Руки коченеют. Следы от машины уже давно исчезли. Уазик куда-то, видно, свернул.

Фото 151. Последние десятки метров до перевала. Пурга кончается

Фото 152. ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ

Фото 153. Круг Дхармы

Ещё чуть-чуть – и к 16.00 мы выбредаем на большую перевальную площадку. Посередине виднеется внушительных размеров обо, сложенное из плоских камней, и не одно, их тут целая шеренга. Вообще-то, похоже, это и не обо вовсе, а индэры (имитация обо), такие выкладки из плитняка, круглые или квадратные в плане, высотой до 1,5 м, с жертвенником на вершине (*). На индэрах развеваются хадаки разных цветов. Ирина вытаскивает наш жёлтый хадак, первый из трёх, которые мы везём из дома, и торжественно навязывает к множеству других хадаков. Обходим обо три раза по часовой стрелке. ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ – бормочем мантру. И тут на наших глазах тучи стали рассеиваться. Снег прекратился. Небо, голубое небо начало раскрываться над нами! Тэнгри нас не забыл.

Мы стоим к юго-востоку от Табын-Богдо-Ола, над ней пробивается солнце, всё смелее, всё больше – и вот уже ярко освещает наш перевал. Постепенно в снежной пыли, висящей в воздухе, стали различимы контуры ледников, лежащих перед нами в нескольких километрах к западу. Всю эту красоту мы видим против солнца, поэтому снять практически невозможно. Справа грива Гялдан-Ула (Гляден, Глядень). Высота нашего перевала 3 124 м, странно, что он не имеет названия. Хочется назвать его перевалом Сапожникова, так как он первым (из европейцев) здесь побывал, описал эти места и, сославшись на то, что «ледники у инородцевъ не носятъ спецiальныхъ названiй», поименовал самый северный и самый крупный ледник именем своего коллеги путешественника Потанина (в 1905 г. Потанин отмечал 75-летний юбилей, так что это был подарок). Но это так, лирика, – перевал наверняка имеет местное название, слишком уж важно он обставлен ритуальными объектами. Теперь досадуем, что не узнали, какое.

Можно считать наше получасовое стояние на снегу под раскрывшимся небом и перед «ледниковым» зрелищем кульминационным моментом всего нашего похода. Мы находимся в месте немыслимой красоты, над нами только что рассеялись снежные тучи, мы согрелись, мы выполнили большой сложный переход сюда, – мы счастливы! Делаем общее фото на фоне ледника… Мы в Монгольском Алтае.

С перевала видно, что далеко внизу вьётся конная тропа. Видим, что по тропе, едва различимые, идут несколько верблюдов, – пастухи гонят их из долины реки Цаган-гол. Из ледника берёт своё начало эта бурная река и мощно устремляется между горами. Факт её ледниковых истоков установил Василий Сапожников. Ещё в отчётах масштабной экспедиции П. К. Козлова, предпринятой в 1899–1901 гг., были приведены неверные сведения о причинах молочно-белого цвета воды в Цаган-голе, якобы «вследствiе примеси размываемой ею въ верховьяхъ белой глины» (*). Это лишнее свидетельство неизученности этих районов до экспедиций томского профессора.

Вот он, горный массив Табын-Богдо-Ола, пять священных вершин, и где-то здесь самая высокая гора Куйтэн-уул 4 374 м (на карте ледников этого центра оледенения, сделанной В. Сапожниковым, гора называется Кийтын и промерена в 4 500 м). На современных монгольских картах её имя – Хуйтэн-уул. Несколько вершин массива мы видим, но самую большую – нет. Её от нас заслоняют другие вершины. Когда-то ледник был в уровень с верхним гребнем скалистой гривы, а долина реки тоже служила руслом ледника, но освободилась от него раньше и теперь занята обширным болотом, среди которого есть даже озерко (*).

Фото 154. Ледник Потанина

Погода значительно улучшилась. Нам предстоит спуск к Цаган-голу, который берёт исток в леднике Потанина. Верхняя долина реки – излюбленное место кочевья «урянхайцев», сообщал в 1916 г. Б. В. Тронов. Но когда в верхней части долины Цаган-гола в первый раз побывал Василий Сапожников, он был удивлён тем, что не увидел здесь кочевников, и проводник рассказал ему историю о серьёзной тяжбе за долину между её старыми владельцами урянхайцами и киргизами-киреями, которые при помощи русского купца и взяток китайскому амбаню отняли у хозяев эти места. Урянхайцы пожаловались большим начальникам в Кобдо, история дошла до Пекина, и амбань был смещён, а долина возвращена урянхайцам. И если Сапожников не нашёл тут юрт и за несколько дней встретил всего одного киргиза, то мы сверху увидели юрты во множестве, ярко-белые на зелени берегов быстрой и очень холодной реки с белой ледниковой водой. Люди тоже были.

Фото 155. Долгожданный спуск в долину Цаган-гола

Начинаем спускаться по вьючной тропе, кое-где едем, где-то идём, на тропе очень много камней. Внезапно сзади кто-то резко свистнул. Мы, вздрогнув, оборачиваемся – два всадника лихо пронеслись мимо нас. За спинами ружья, а показалось, что колчаны с монгольскими стреламиJ. Как мы не услышали их приближения?.. Были поглощены спуском. Два пастуха спускались вниз и решили напугать туристов. Всадники остановились невдалеке, постояли, посмотрели на нас и снова двинулись своим путём.

Как-то сам собой вспомнился эпизод из путешествия Василия Сапожникова. В 1908 г. профессор делал очередную съёмку ледника в районе Монгольского Канаса, а его проводники охотились. Охота не была удачной, и люди группы Сапожникова возвращались к стану. Вдруг «въ тылу» одного из них, Матая, «появилось трое всадниковъ, судя по костюмамъ – урянхайцевъ; они явно преследовали его. Передовой изъ нихъ несколько рахъ прикладывался ружьемъ по адресу Матая. Тогда Матай соскочилъ съ лошади и на разстоянiи ста шаговъ пустилъ пулю изъ берданки въ преследующихъ». Один был ранен, двое других бросили его и ускакали. Пойдя за раненым, Матай его не нашёл, так что порожнюю лошадь привели на пикет, где Сапожников составил протокол о происшедшем и направил начальнику таможни в Катон-Карагай. Таможенные объездчики сообщили ему, что «подобныя преследованiя водиночку около границы бываютъ нередко, но барантачи никогда не нападаютъ на одетыхъ въ форменное платье» (*). У наших тоже были ружья, но слава Богу, они ими не «приложились» по нашему адресу. А то мы тут без форменного платья…

Фото 156. Хозяева этих мест

Прилично сбросив высоту, въезжаем в обширные альпийские луга. Сплошные кочки и вода. Правило, замеченное Сапожниковым ещё на Укоке и повторяющееся по южную сторону Табын-Богдо-ола: «Чемъ выше по отлогому склону, темъ больше воды» (*). Тащим велосипеды по болоту. Впереди маленький брод. Берём его. На всех горные ботинки с гамашами или бахилами. Проваливаемся почти по колено, но ноги более-менее сухие.

Фото 157. Вьючная тропа

Навстречу нам идут пешком несколько человек. Подходят сначала девушка и парень. Обменялись приветствиями, выяснилось, что ребята из Израиля. Экипированы по полной: рюкзак «Татонка» 80 л, трекинговые палки и т. д. Фотографируемся с ними и едем дальше. Идёт ещё пара туристов из Германии. Они планируют сегодня добраться до того самого «кемпинг-лагеря», спрашивают у нас, сколько километров до него. Мы отвечаем, но сами сильно сомневаемся, что они сегодня доберутся до цели. Перевал сложный, и хорошо если погода там снова резко не изменится.

Фото 158. Израильские пешедралы

Спускаемся и спускаемся. Дорожка хоть и улучшилась, но идёт поверх очень крутого и высокого берега Цаган-гола. Приходится двигаться очень осторожно. На спуске встретились ещё трое туристов из Италии.

Фото 160. Та же вьючная тропа

Фото 161. Моренный пейзаж в верховьях Цаган-гола: бывшее ложе ледника

Наконец спускаемся в долину к самой реке. На берегу разбит большой кемпинг. Палатки North Face, кругом снуют иностранные туристы. У проходящих мимо монголов спросили, где тут можно поесть. Нам показали на палатку, стоящую несколько в стороне от других. Подходим – внутри сидят парень с девушкой, раскладывают порциями ужин туристам, сидящим по палаткам. В меню салаты, мясные блюда. Это зрелище бьёт нам по нервам. Достаём деньги собираемся купить по порции. Девушка-монголка на плохом русском говорит, что лишних порций нет, но если что-то останется, они нам так дадут, угощают, денег не надо… Ждём. Слюнки текут. Остатки действительно оказываются. У нас спросили, есть ли куда положить еду. Я достаю сразу два котелка. В один нам накладывают цуйван (лапша с мясом и картошкой), в другую салат из разных овощей. Благодарим за угощение, отъезжаем от лагеря.

Решили встать на этой стороне реки, не переезжая моста, хотя маршрут идёт по другому берегу. В 19.40 ставим палатки, разогреваем угощение, пьём чай. Очень холодно. Цаган-гол просто ледяной, руки ломит, да и неудивительно – ледник-то ещё совсем рядом. За ужином спрашиваю о состоянии здоровья участников. Борисыч ответил, что нога болит и бок тоже. У остальных всё вроде в порядке. Отставание от графика у нас более двух дней, нагнать по таким дорогам нереально. Решаем дальше ехать по запасному маршруту через посёлок Цэнгел и дальше до Улгия. Этим я надеялся сократить отставание. В Улгии планируем закупиться продуктами и ехать до озера Ачит-нуур, там выйти на трек. От озера Ачит-нуур маршрут должен был пройти по горному району Хархираа-уул с выходом в посёлок Тариалан и город Улаангом. Но в жизни часто бывает, что не всегда планы совпадают с реальностью. А пока сидим жжём аргал и вспоминаем сегодняшнее взятие перевала у ледника Потанина. Отбой в 22.00.

Высота ночёвки 2 269 м.

15-й день. 15 августа

Долина р. Цаган-гол.

Проехали 63,5 км.

Время в пути 5 ч. 30 мин. Набор высоты 540 м, сброс 960 м.

Утром я встал пораньше, оделся потеплее, вылез из палатки. Температура +2. Горный массив Табын-Богдо-Ола виден как на ладони. Я поднялся по тропе выше стоянки и поснимал утренние виды: горы, долину, реку. По тропе пастухи ведут караван верблюдов.

Фото 162. Пошли на работу

К 7.00 спускаюсь вниз, бужу всех. За завтраком ещё раз обсудили план на ближайшие дни. Теперь уже окончательно решаем изменить маршрут и ехать по запасному варианту. Недалеко стоит уазик, мы идём к нему спросить дорогу до Улгия. Водитель-монгол подробно объяснил и показал дорогу на карте. До Улгия 180 км. Ехать надо левым берегом Цаган-гола.

Выезжаем в 9.20. Дорога с подъёмами и спусками, много камней, взяли один брод. Погода за час езды менялась несколько раз. Горы со стороны ледника затянуло снежными тучами. Едем быстро, убегая от непогоды. Покапал мелкий дождик, хорошо что ветер дул почти всегда в спину… В выпаханной ледником долине хорошо видны его следы в виде старых морен, «бараньих лбов» с ледниковыми шрамами, – ими заполнена вся верхняя часть долины Цаган-гола. Склоны покрыты каменистыми осыпями. По берегу реки встречаются гранитные валуны, иной раз очень большие. В нескольких местах попадаются каменные бабы. По всей долине керексуры. Дух древности здесь ощущается явственно: ландшафт практически не искажён современным вмешательством. Проезжаем через несколько монгольских ферм. Паша и Борисыч, оторвавшиеся от нас, ждут нас у одной из них, поправляя рюкзаки. Спускаемся в широкую долину. Цаган-гол остался где-то справа, мы же мчимся посередине долины.

Фото 163. Россия – Монголия: найрамдал!

Фото 164. Мост через Цаган-гол

Фото 165. Долина Цаган-гола постепенно расширяется

Фото 166. Древние камни

Фото 167. Над ледниками зарождается непогода

К 14.00 выехали к каким-то постройкам с обширной оградой. Зарулили внутрь. Возле дома с открытой дверью ребятишки катаются на велосипедах, играют в мяч. На пороге появились женщины. С недоумением осмотрели нашу компанию, потом пригласили нас в дом.

Фото 168. Гостеприимные люди долины Цаган-гола

Фото 169. Славная девчушка)

Заходим, разуваемся на кошмах в коридоре, садимся за большой стол. Холодно; на кровати лежит какой-то тулуп шерстью наверх. Через четверть часа из него донёсся кашель – всё время, пока мы сидим и пьём чай с боурсаками, маслом, сыром и всякими другими монгольскими изделиями, там спал годовалый малыш, хотя все довольно громко разговаривали. Женщины и дети смотрят на нас по-прежнему с нескрываемым удивлением, но гостеприимны… Перекусив, благодарим хозяев, оставляем несколько тысяч тугриков. Ирина дарит девочке, что постарше, ту самую войлочную игрушку, которую мы прикупили в доме чабанов в долине Елангаша. Девочка радостно осматривает подарок, бережно вешает его на ковёр повыше, где прикреплены несколько семейных фотографий и ещё какие-то реликвии. Фотографируемся с хозяевами и едем дальше. За нами помчались с лаем несколько здоровенных собак. Хорошо хоть за ноги не хватают. Проводив нас пару километров, собаки отстали…

«Далее к востоку долина принимаетъ всё более и более пустынный характеръ, появляются небольшiя площади солончаковъ, почва глинистая, белая, травяной покровъ все реже и беднее..» (*) – картина за 120 лет нимало не изменилась. У моста через Цаган-гол дорога ухудшилась, опять песок. Буксуем, поднимаемся в горки, спускаемся, снова поднимаемся. В таком ритме едем 15 км. Дорожка на очередном спуске уходит к горам справа. Несколько поворотов вдоль борта – и резко укатываем в боковую долину. Взяв несколько бродов, мы с Ириной, заподозрив что-то, останавливаемся. Я посмотрел карту. Так и есть: едем мы не туда, повернули не в ту долину, которая нам нужна. Наши товарищи укатили уже в подъём, их не видно. Мы решили стоять на месте, – всё равно остановятся, поймут, что что-то не так…

Фото 170. Долина стала ещё шире

Прождав с полчаса, я принимаю решение ставить палатку. Погода заметно портилась. Резко похолодало, заморосил дождь. В 18.15 подъехали наши ребята. Палатки мы поставили под горой, это хоть какая-то защита от сильного ветра. Быстренько готовим ужин. На лицах ребят вижу усталость, да и нас измотали эти дороги. Отбой в 20.40.

Высота ночёвки: 2025 м.

 

16-й день. 16 августа

Долина р. Цаган-гол – пос. Цэнгэл – пер. Мушгирагийн-Даба 2 251 м – долина р. Сагсай-гол.

Проехали 77 км.

Время в пути 6 ч. 10 мин. Набор высоты 580 м, сброс 810 м.

Ночью дул сильный ветер и шёл дождь. Под утро всё стихло. В 6.40 открываю палатку: чистое небо. От нашей стоянки идёт тропа резко в гору, которая защищала нас ночью от ветра. Поднимаюсь вверх осмотреться. Долина Цаган-гола здесь представляет собой заливные луга, орошаемые каналами, один из таких каналов мы вчера бродили. В поле (это именно поля!) уже кипит работа. Монголы косят траву, заготавливают сено на зиму. Зимы здесь суровые, мороз иногда доходит до -50.

Выезжаем в 8.40, начав сегодняшний путь с объезда (почти по окружности) большого поля, на его краю мы ночевали, – не хотелось с утра мочить ноги в канале, через который вчера перебирались. В центре поля грузовик и несколько косцов. Выехав к линии гор на правом берегу Цаган-гола, мчимся по хорошо укатанной полевой дороге. Дорога какая-то слишком уж хорошая… У меня закралось подозрение, что что-то тут не то… Проехав около 10 км, въезжаем в травяные заросли. И дорога в них просто исчезает.

Фото 171. Неожиданные «рисовые поля» в полупустынном ландшафте

Трава местами выше колена (для здешних мест это редкость!!!). Вздалеке ходят цапли, их видела тут и экспедиция П. К. Козлова в 1899 г. Под ногами, невидимые из-за травы, начали обнаруживаться глубокие ямы, полные воды. Проваливаемся выше колена, вытягиваем из жижи ногу с риском остаться без обуви. Всё это чавкает. Пройдя несколько метров через препятствия, выходим на те самые заливные луга. Теперь мы прочно в плену сплошного болота. С гружёными великами идти тут сущее мучение, мы стараемся удерживать их на такой высоте, чтобы не замочить втулки, мы напряжены и злимся на себя, что клюнули на обманчиво хорошую дорогу по центру долины. Надо было держаться её холмистых бортов… Втулки намокают, гружёный велик не удержать на нужной высоте. Был вариант вернуться назад и объехать всё это, но мы слишком уже хорошо засели тут, чтобы возвращаться, и пошли напролом.

Промучившись так около километра, вылезли на укатанную дорогу. Кажется, это было самое сложное водное препятствие, встреченное нами на территории Монголии (Ак-Алаха, с которой ничто не сравнится, – не МонголияJ). Дорога идёт снова близко к горам. Выезжая утром со стоянки, мы как раз ею и пренебрегли. Но теперь едем строго по ней, с недоверием посматривая на все повороты влево, к центру долины. Где-то в этих местах в самом конце XIX в. находилась база предприимчивых русских купцов, наезжавших сюда из Бийска на несколько летних месяцев для ведения торга с местными. Купцы привозили ткани и металлические изделия, а также чай, и вели меновую торговлю на шерсть и сурочьи шкуры. Баран стоил 2–3 чая (кирпичного), лошадь –15 чаёв. Русские купцы «поделили между собою районъ торговли на участки, орудуютъ каждый на своемъ и, сговариваясь на счетъ ценъ, весьма успешно обделываютъ свои дела, ставя цены на товар невозможно высокiя. Дрянной халатъ… обходится монголу не менее десяти чаевъ, т. е. больше восьми рублей; сурковыя шкуры принимаются въ уплату за чай по три штуки за кирпичъ… Маленькая пачка иголокъ стоитъ целаго сурка и т. д. Монголы сами сознаютъ, что ихъ грабятъ, но взять имъ товара больше негде» (*). Второй эксплуатирующей местных стороной выступали китайцы, их специализацией была невыгодная для монголов покупка скота.

Навстречу машина. Останавливаем её: у нас кончился бензин, есть надежда купить. В кузове несколько монголов, тоже, видать, на сенокос едут. Спросили у них один литр бензина. Мужики заломили цену за литр 80-АИ 140 рублей… За дураков, что ли, нас сочли? Ехать до Улгия нам осталось меньше двух дней, так что пока купим газа в посёлке Цэнгэл, до него осталось 20 км.

В долине встречаем заросли особого растения – дэрисуна. Это самый высокий злак в степях, растущий в виде снопа и, как сообщает Г. Н. Потанин, достигающий высоты в уровень с грудью всадника: «Такiе сноповидные кусты образуютъ большiя заросли, которыя у монголовъ называются тункэ. Подобныя заросли встречаются обыкновенно въ такихъ местахъ, где подъ почвой скопляется влага, а самая почва содержитъ въ себе примесь соли. Где растетъ дэрисунъ, можно рыть колодецъ и съ уверенностью найти недалеко отъ поверхности воду» (*). Зимой заросли дэрисуна заменяли монголам и киргизам хлев для мелкого скота – в них даже во время вьюги было тихо и относительно тепло. Наш дэрисун жиденький, это ещё не заросли, но стебли у него прочные и жёсткие, царапающие нам ноги.

Ещё через 10 км сворачиваем направо. Много укатанных дорожек указывают на то, что скоро будет большой посёлок. Пара небольших подъёмов – и мы въезжаем в очень широкую долину. Это ложе великой реки Кобдо, одной из самых крупных рек Монголии. И вдалеке показался большой районный центр Цэнгэл.

Фото 172. Прочь от «рисовых полей»! В заросли дэрисуна!

Фото 173. Перед Цэнгелом

Выехав к р. Кобдо, видим по берегам реки заросли кустарников и деревьев. Встретили пацанов, рыбачивших на мосту. По широким улицам выезжаем на центральную, покрытую отличным асфальтом.

Фото 174. Памятник местному герою

Проехав все административные здания, ищем зоочид буудал (столовую-кафе). Жители точно вымерли, очень мало. У прохожего пожилого монгола спрашиваем, где можно поесть; он нас понял и проводил до столовой, которая находилась метрах в трёхстах. Радости-то сколько у нас – так хочется мяса! Мы оставили байки на улице. Заходим, заказываем еду. Взяли хушууров, суп, манты, чай. Соскучились по настощему мясу… Женщина-повар подкинула дров в печку и занялась приготовлением еды. Мы ждём; даже ожидание для нас – огромное удовольствие, ведь мы ждём отличную свежую еду! Обед и в самом деле был выше всех похвал, спасибо жителям Цэнгэла.

Фото 175. У «питательного пункта»

Набив животы, выходим на улицу, где нас накрывает сильным зноем +38. Мы решили не торопиться с выездом на пыльную дорогу, тем более что у нас есть кое-какие дела: надо прикупить продуктов, надо поменять деньги в банке, надо запастись газом. Проехали по магазинам, купили один баллон газа и немного продуктов, деньги менять негде, отделение Хаан-банка закрыто.

Отдохнув, в 15.40 выдвигаемся из посёлка. На окраине посёлка видим интересную картину: глинистый берег реки выбран, и рядом лежат кучи вырезанных из него кирпичей, сушатся. Это мини-«фабрика» по производству строительных материалов.

Фото 176. Кирпичный заводик

Фото 177. В перевал ведёт такая типичная дорога

Дорога постепенно забирается на перевал. Подъём не так крут, всего 5–7 %, и подниматься было бы комфортно, если бы не сыпучий грунт. Колёса байков проваливаются. Буксуя, медленно поднимаемся на перевал Мушгирагийн-Даба 2 251 м. Набор высоты невелик, чуть более 300 метров, но измотались мы прилично: песок, «стиральная доска» и жарко. Заехав на перевал, некоторое время поджидаем Ирину. У неё побаливает правая нога – перегрузила на подъёме. С перевала много дорог, параллельно уходящих вниз, так часто бывает в Монголии. Спускаемся по той, которая идёт посередине.

Фото 178. Богатый выбор

Через пару километров поворачиваем вправо и спускаемся более 7 км по сыпучей гравийке. На хорошей скорости вылетаем в долину реки Кобдо, поворачиваем на юго-восток и едем каменистой дорогой в сторону посёлка Сагсай.

Автотрафик несколько увеличился, стали часто попадаться грузовые и легковые автомобили. Машины сильно пылят. Едем рядом с дорогой по «мототропе». Попадаются домики с каменными оградами. Одна грузовая машина обогнала нас, остановилась, из машины выскочил молодой парень. Хорошо говорит по-русски. Узнав, откуда мы, сообщил нам, что он учился в Санкт-Петербурге. Спросил, не нужна ли какая-нибудь помощь. Мы пожали ему руку, сказали спасибо и поехали дальше. Посередине долины проехать нельзя – всё те же заливные луга, которых мы с недавних пор сильно опасаемся. Придётся делать круг. До Сагсая сегодня добраться уже не успеваем по времени, а вставать ночью или делать стоянку рядом с посёлком незачем. Уже вечер. Проехав ещё 5 км, находим прекрасное укромное место ниже дороги, у оросительного канала, на юго-западной окраине просторной долины.

Фото 179. Движение по второй полосе)

Фото 180. Стоянка в долине р. Сагсай-гол

Ставим палатки, идём купаться, мыться и стирать, день был жаркий. Канал шириной всего два метра и глубиной ниже колена, но так приятно окунуться в прохладную воду. Течение спокойное, но сильное. Не спеша готовим ужин. Вечер сегодня замечательный. У нас будет рис с монгольской тушёнкой. Чай завариваем несколько раз. Мы заметили, что в последнее время привыкли в процессе езды за день выпивать чуть более полулитра воды, а вот на стоянках пьём по пол-литра чая каждый. Этим вечером разжигаем хороший костёр из аргала, которого тут в изобилии, мы с Пашей насобирали его большую кучку. Василий Сапожников на Укоке, лишённый возможности найти дрова, вынужден был согласиться с решением своих проводников варить суп и чай на огне от кизяков, и даже отметил, что получаются они «вполне удовлетворительными даже для брезгливаго человека». Не вижу предмета для брезгливости: аромат от аргала не просто приятный, он тонкий.

Поздно вечером, когда на ясном небосклоне зажглись звёзды, Борисыч прочёл нам лекцию по астрономии. Каждую звезду, созвездие Андрей описывал очень подробно, сообщая попутно связанные с ней древние мифы. А какое в Монголии звёздное небо! Такого неба нет нигде… Отбой в 23.00.

Высота ночёвки 1 781 м.

 

17-й день. 17 августа

Долина р. Сагсай-гол – пер. 2 150 – г. Улгий.

Проехали 46 км.

Время в пути 4 ч. 10 мин. Набор высоты 655 м, сброс 675 м.

Не выдержав начавшейся жары от лучей солнца, в 6.30 почти одновременно открываем пологи наших двух палаток. Уже +19. Разводим костерок из оставшейся с вечера кучки аргала, сжигаем мусор. Час сборов вместе с завтраком, и в 9.00 выезжаем.

Фото 181. Аромат кочевой жизни -:)

Фото 182. Типичные монгольские пейзажи в зуме

Придётся огибать всю долину. Через десять минут подъехали к мосту через Сагсай-гол. Здесь встретили пару машин и несколько мотоциклов. Проехав 11 км по «весёлой» дорожке (классика – «монгольская гребёночка»), оказываемся в посёлке Сагсай.

Фото 183. Долина Сагсая

Фото 184. По улицам Сагсая

Как по команде, наши животы начали издавать протяжные звуки, требовать мяса. Стали искать столовую. Тут безлюдно. Объехав за 10 минут все улицы, обнаруживаем забегаловку, расположенную, как водится, в жилом доме. Заезжаем в ограду, оставляем байки на улице. Нас встретила хозяйка, она же и повар, провела в обеденный зал, занимающий половину дома. Рядом крутится её маленький сын.

Фото 185. Дорога в перевал за Сагсаем

Фото 186. Покидаем Сагсай

Посмотрев меню, хотим заказать разные блюда, но хозяйка может сделать только хушуров. Заказываем их целую гору. Ждём, пока приготовятся. Процесс виден в окно между залом и кухней, и Ирина снимает на видео, как быстро-быстро орудует скалкой хозяйка. Насытившись, благодарим женщину, выезжаем из посёлка.

Начинается затяжной подъём на перевал, автомобилей становится много, но едут они по множеству параллельных дорог. Съезжаем на одну из них, которая кажется нам наиболее проезжаемой, – здесь снова такой же вязкий грунт, какой был до Цэнгела. Ирина стала часто отставать. Жду её. Очень жарко, почти полный штиль. Проехав ещё сотню метров, Ирина спешивается и идёт пешком, хромая. В темпе 5–6 км/ч, очень медленно идём в последние пару километров двенадцатикилометрового подъёма. На перевале нас уже полчаса ждут Паша и Борисыч. На самом перевале всё усыпано стеклом от разбитых бутылок. Немного отдохнув, начинаем спуск по дороге, засыпанной большими камнями. Едем очень осторожно, падения и травмы нам не нужны. Выкатываемся в узкую долину. Внизу течёт река Кобдо. На другом берегу много домиков, юрт. Ирина уже не может заехать даже в небольшой подъём. Крутит одной левой, правую старается не сгибать. Ждём её и все вместе спускаемся с горки к мосту и едем, сверху разглядывая открывшийся нам город.

Фото 187. Спуск в долину Ховда

Фото 188. Долина Ховда, город Ульгий

Через 5 км грунтовой дороги выезжаем на асфальт. Сразу стали быстрее двигаться. Через несколько кварталов частного сектора въезжаем в 15.30 в центр города. Большая площадь, административные здания, банки. Находим нужный нам банк, меняем деньги в банкомате. Заходим в «Монгол-шуудан» (отделение почты), по сложившейся традиции отправляем домой открытки. Паша и Борисыч звонят родным. По центру города ходят коровы, жуют траву на газонах – а больше её в черте города и не найти.

Решили ночевать в гостинице. Одна из причин – надо помыться. Проехавшись по нескольким гостиницам и разузнав цены, находим 4-местный номер в центре города за 30 000 тугриков (то есть 350 рублей за ночь с одного). Байки закатили в гараж во дворе гостиницы. Прогулялись по городу, поели в столовой, прикупили в супермаркете чая, питьевой воды, пива. Смотрю на Ирину, как она еле ходит. Борисыч помалкивает, хотя едет весь поход скрипя зубами – сказывается его падение возле Цагааннуура.

Фото 189. Малая скульптурная форма в г. Ульгий

Я принимаю решение делать автозаброску до Улаангома. Все согласились с этим. Пошли искать микроавтобус; нам подсказали, что много грузотакси на местном рынке. Забрели на точку, один мужик уже согласился ехать за 9 000 рублей на наши деньги (цену в туграх не помню), тут подбежали местные таксисты и давай на него кричать. Мы поняли, что цену держат, а ценник у них крутой. С Улгия до Улаангома 300 км, водилы берут за провоз туда и обратно, то есть за 600 км. 17–19 тысяч рублей на наши деньги, – мол, обратно из Улаангома не найти пассажиров и водитель будет возвращаться «пустой», так что оплачивайте нам холостой ход. Мы решили, что если ничего другого не найдём, то поедем сами до Улаангома, а там будем искать машину до границы РФ.

И тут случай сводит нас с интересным человеком. Напротив нашей гостиницы – маленький огороженный рыночек; прогуливаясь по городу, мы увидели там людей с нужными нам машинами. Подходим, смотрим через ограду на эту картину. Тут к нам приближается взрослый мужик и на идеальном русском говорит: «Ребята, вы куда ехать хотите?». Мы даже опешили, за две недели не встречали человека, так говорящего на нашем языке. Познакомились. У Бауржана свой бизнес, магазины в Уланбаторе, и здесь, в Улгии, свой магазин. Он занимается шерстяным товаром. Мы кратко рассказали о нашем походе, сказали, что хотели бы заброситься до Улаангома, откуда поедем уже на великах в Тыву, но ищем адекватных цен, потому что на рынке нас явно разводят. Мужик спросил, где мы остановились, – мы показали гостиницу напротив. Выяснилось, что директор гостиницы его друг; в общем, утром к 9.00 наш новый знакомый сообщит нам ситуацию по машине. Прощаемся. У нас появилась надежда. Но во всяком случае сегодня уже вечер, и ничего другого мы уже не нарешаем. Утро вечера мудренее.

Фото 190. С покупками в гостиницу

Пошли в ближайший магазин. Возвращаясь, у входа в гостиницу видим нашего нового знакомого – поджидает нас! Говорит, нашёл нам водителя, можно ехать прямо сейчас. Но мы уже заплатили за гостиницу, да и пива парни купили, зная, что будем коротать вечер накануне дня автоперегона. Так что поедем завтра утром в 8.00. Ещё раз прощаемся, идём отдыхать в свою гостиницу. Сидим на балконе (наш номер выходит на улицу), потягиваем пиво и наблюдаем ночную жизнь города. Она бьёт ключом: наши окна напротив точки таксистов, причём среди последних много мотоциклистов. Периодически появляются заказчики, машины и моторикши отъезжают по заявкам. Мы обсуждаем, есть ли перспектива у такого мото-«стартапа» в Новокузнецке. Решаем, что, пожалуй, нет – слишком экзотично. Отбой очень поздно, возможно, в 1.00.

Высота ночёвки 1 713 м.

18-й день. 18 августа

Автопроброска г. Улгий – г. Улаангом.

Проехали на машине 233 км.

Встаём в 7.00. Неспешно собираемся. Главное не забыть что-нибудь! Выкатываем байки из гаража и выносим рюкзаки на улицу. А там уже много народу – местные таксисты собрались поглазеть на наши сборы. Стоит наша машина – УАЗ-469. Мы переглянулись. Как мы в него загрузимся с четырьмя объёмными рюкзаками и четырьмя великами?..

Фото 191. Утрамбовка великов в уазик

Разбираем байки, без особой надежды на успех пытаемся всё впихнуть. На удивление собравшейся публике и нам самим, всё вошло! Велики в разобранном состоянии в багажник, два рюкзака под сиденье, два на крышу машины… Ещё вчера мы договорились о заброске за 13 тысяч (в рублях), половину отдали водителю сразу.

Сходили с новым нашим знакомым, благодаря которому мы нашли машину, позавтракать в кафе. В 10.30 сели в машину. Заехали ещё к водителю домой, он взял масло, запчастей в дорогу, перекусил. Только в двенадцатом часу выехали из Улгия, зарулив ещё на заправку.

Фото 192. Мы готовы ехать. Велики утрамбованы

Дорога сразу пошла в гору. Машина прыгает на кочках, мы крепко держимся за поручни. Проехав несколько километров, останавливаемся, проверяем рюкзаки на крыше. Всё в порядке, едем дальше. За час езды видим только 5–6 машин. Ещё вчера водители нам говорили, что этим направлением ездят реже, все едут через Ховд южной трассой, там уже во многих местах положен асфальт… Пока мчались по пустынным просторам, обогнали какого-то одинокого велосипедиста, Паша заметил, что это иностранец, он его видел вчера в городе… Дорога очень плохая, камни, песок, мы бы тут не пять дней добирались до границы... Едем со скоростью максимум 40–50 км/ч. Виды открываются красивые, особенно долина реки Кобдо, озеро Ачит-нуур, окружённое горами, горы Хархираа тургэний уул, через них должен был пролегать наш базовый маршрут (мы едем запасным), и перевал там под 3 000 м. Жаль, конечно, но, думаю, ещё когда-нибудь проедем эту часть!

Первую остановку сделали на озере Ачит-нур, походили, посмотрели на его просторы. Оно солёное, по берегу топчутся стада верблюдов. По озеру проходит граница аймаков Улгий и Увс. Наш водитель ас: по таким дорогам можно запросто перевернуться, но он уверенно ведёт машину, зная каждую кочку. Проехали большой угольный разрез; конечно, он меньше нашего Бачатского, но воронка огромная. На дороге там и сям валяются куски угля, – местные, наверно, набирают его вдоволь, не покупая. Заехали в посёлок горняков Нуурст Хотгор, купили воды в магазинчике.

Фото 193. Озеро Ачит-нуур

Фото 194. Остановка в пустыне

От посёлка начинается длинный подъём в перевал. Забирались мы на него, наверно, целый час. С перевальной точки видна долина озера Урэг-нуур. Проскочили древнее захоронение. Повернув от озера, дорога уходит в другой перевал пониже с названием Улаан Даваа 2 533 м.

Фото 195. Ещё одна остановка

Фото 196. Перевальное обо на Улаан Даваа

Останавливаемся, осматриваем долины. На спуске с перевала увидели ручей, и это первая вода почти за триста километров!!! Спустившись в большую долину озера Убсунур (Увс, или Упса, как его называли в XIX в.), мчимся до аймачного центра Улаангома.

В 18.30 въезжаем в город, узнаём, что здесь ждут проезда президента Монголии, в связи с чем дороги перекрыты полицией. Всё как у насJ. Ждём с полчаса, пока кортеж из десятка джипов не увёз президента. Ищем гостиницу, при этом нашего водителя несколько раз останавливают за нарушение правил дорожного движения, но всё хорошо кончается, отпускают, что-то крикнув. Наконец нашли приличный отель «Ачит-нур», почти в центре. Выгружаемся, прощаемся с водителем, отдаём ему оставшуюся часть денег. Он молодец, по такой адской дороге нас доставил, огромная работа, а ему сейчас ещё ехать в обратный путь домой…

Фото 197. Мы доставлены в Улаангом. Фото с водителем

В гостинице селимся в два двухместных номера. Завтра планируем пройтись по городу, прикупить сувениров и, может быть, шерстяных вещей – отправить посылкой, если получится, и выехать в сторону границы после обеда.

В магазинах рядом с гостиницей набрали продуктов, вернулись, поужинаем в номере.

Заброска на машине по бездорожью в такую жару нас порядком измотала. Вечер проводим за просмотром местного телевидения, по интернету узнаём новости на родине. Отбой в 23.00.

Высота ночёвки 928 м.

 

19-й день. 19 августа

Г. Улаангом – рч. Бооршоо.

Проехали 79 км.

Время в пути 4 ч. 40 мин. Набор высоты 590 м, сброс 320 м.

Встали в 9.00. Договорились с ребятами встретиться в 11.30, уже с рюкзаками и велосипедами (нам их собрать ещё надо), во дворе гостиницы. Пошли с Ириной погулять по городу. Прошлись по центру, зашли на почту узнать, сколько будет стоить посылка в Россию. Нам назвали астрономическую сумму в 2000 руб. за маленькую коробку. Такой вариант нас не устроил. В магазинах купили несколько шерстяных вещей и кожаную мелочёвку на подарки. Что-то крупное увезти с собой нет возможности, нам ещё по Тыве ехать, да и места в рюкзаках нет.

Центральная часть города Улаангома покрыта, как и у нас, хорошим асфальтом, а во дворах и на боковых улицах его практически нет. Улицы широкие, дома двух-, трёхэтажные, даже несколько пятиэтажек. Населения в Улаангоме меньше, чем в Ульгии, и 90 % – монголы. По их спокойным лицам и манерам видно, что они чувствуют здесь себя здесь полными хозяевами, и нет суеты, какой полно в Улгии.

Урочище Улаангом считалось одним из самых богатых в северо-западной Монголии, это было крупное торговое и культовое поселение. Здесь находился ламаистский монастырь, который служил резиденцией дюрбютского вана (местного князя. – И. Б.): «Монастырь состоитъ изъ 30 или 40 дворовъ и большой кумирни, потолокъ которой внутри обтянутъ русскими ситцами… Кроме вана и несколькихъ чиновниковъ, населенiе Улаангома состоитъ исключительно изъ ламъ. Остальные дюрбюты ведутъ кочевую жизнь…» (*). Улаангом стоял на большом торговом пути. Было бы интересно съездить посмотреть на развалины хурээ, но мы слишком утомлены дорогой, да и с ногой у Ирины пока непонятно.

Фото 198. В центре Улаангома

Фото 199. Стартуем из Улаангома в сторону Хандагайты

К 11.00 вернулись в гостиницу, вынесли рюкзаки во двор, собрали байки. Сделав беглый техосмотр, помогли хозяину гостиницы настроить тормоза на его велосипеде. Попрощавшись с ним, выехали в поисках обеда. В центре нашли отличное кафе (по еде, не по интерьеру). Заказываем порционный набор блюд. Такой же комплексный обед мы ели в Улан-Баторе в 2013 году: салат, хуушуры, гуляш с гарниром, ещё что-то – и зачем-то варёное яйцо, ну да ладно, возьмём его с собой. В 13.30, отяжелевшие от еды, садимся на сёдла и выезжаем из города. На выезде покупаем по две полуторалитровых бутылки воды, немного риса, печенье, баллон газа.

Фото 200. Монгольский комплексный обед

Рисунок 9. Карта-схема монгольской (ВЕЛО) части маршрута (проброска 18 августа 2015 г.
и велочасть до границы с РФ). Указаны места ночёвок в конце соответствующего дня пути.

Быстро набираем скорость. Дорога на всём протяжении до границы – асфальт. Вчера спустились до Улаангома на машине, сегодня набираем эту высоту. Постоянный подъём в гору. Еле заметный (3–5 %). По правую руку обширные облепиховые посадки. Кусты этой ягоды растут в этом климатическом поясе отменно, и в магазинах Улаангома мы видели в продаже баночки с облепиховым джемом и маслом местного производства.

Фото 201. Дорога на Хандагайты

Проезжаем несколько мостов, но речек нет – все высохли. Зной +38. От Улаангома дорога идёт сначала на запад, но через 35 км круто поворачивает на север. В процессе движения делаем кратковременные остановки на 5–10 минут, можно бы и подольше, но надо проехать как можно ближе к границе, чтобы завтра пораньше пересечь её. От перегрева стало мутить. Едем, преодолевая усталость. Когда уже какой-нибудь источник воды?.. И будет ли на вечерней стоянке хоть маленький ручеёк?.. Чем дальше едем, тем более странно выглядит пейзаж: всё в непонятной дымке. Видимость слабая. Что такое?..

Остановили одну проезжавшую навстречу машину спросить, есть ли впереди ручей. Водитель сказал, что через 12 км будет мост и маленькая речка. Снова долго едем по тягучим подъёмам. Солнце палит, хотя дело и сильно к вечеру. Борисыч молчит, но видно, что ему очень тяжело. Явно дают знать о себе нога и бок, ушибленные при падении в Цагааннуре.

Фото 202. Помучанный Борисыч

Ещё едем, вот 12 км, вот уже 15 км, вот и 17 км… Впереди внизу большой мост, под ним, кажется, что-то вьётся, не речка, но по крайней мере маленький ручеёк. Сворачиваем с дороги, спускаемся. Да! Есть вода, хотя и в очень замусоренном русле (какие-то пакеты в нём валяются, бутылки). Но выбирать не из чего, мы и такому ручейку рады. В 20.15 ставим палатки на большой полянке. На нас алчно накинулась мошка. Набираем воду на ужин, фильтруя через ткань. Надо ещё хорошо прокипятить, чтобы все бактерии сдохли. Набираем в степи аргала, поджигаем, дым от него хорошо отпугивает мошку, да и пахнет приятно.

Борисыч тихонько жалуется на ногу, Ирина даёт ему мазь. Вечерний ужин у маленького костра, последний в этом путешествии ужин в степях Монголии… Отбой в 22.30.

Высота ночёвки 1 218 м.

Часть 3. ТЫВА

Рисунок 10. Карта-схема тувинской части маршрута. Основа – карта М-46 Кызыл масштаба 1:1 000 000 (издание 1973 г.).
Указаны места ночёвок в конце соответствующего дня пути

 

20-й день. 20 августа

Рч. Бооршоо – Хандагайты – пер. Хондергей 1 940 м – р. Улуг-Хондергей.

Проехали 94,5 км.

Время в пути 6 ч. 15 мин. Набор высоты 1150 м, сброс 1170 м.

Утром проснулись от галдения птиц. В 8.20 выезжаем в сторону границы. Проехав два километра, видим, что вчера совсем чуть-чуть не доехали до маленького посёлка, тут и речка побольше. Но мы вчера были так рады первому ручейку, что даже мысли ехать дальше не появилось, да и поздно было уже. Проскочив посёлок, начинаем подъём. Через 10 км справа от дороги возвышается обо. Обходим его, кладём на него мелочь.

Фото 203. Приношения на обо

Проехав ещё чуть более часа, в 10.20 подъезжаем к загранпереходу Хандагайты. Здесь нет очереди, перед нами с утра проехали всего две машины. Проходим досмотр за пять минут. Выезжаем с территории монгольского пропуска и проезжаем до российского перехода. На мгновение останавливаемся. Прощай, Монголия!

Подъехав к нашему переходу, здороваемся с пограничниками. Тут работают ребята с юмором, почти все тувинцы. Пока проходили формальности, несколько анекдотов нам рассказали. Один из погранцов спросил нас, не страшно ли нам в Тыву ехать. Отвечаем, что нет, что в прошлом году уже ездили и только хороших людей встречали. Тогда он нам рассказал случай, как однажды смотрел по телевизору какую-то передачу про Тыву и поразился до глубины души тому, что в ней сообщалось. Интервью давал какой-то мужик, вспоминавший, как мама его в детстве учила: «Сынок, никогда нож не доставай!..» – и так несколько раз, пока не продолжил: «…Но если достал – режь!». Пограничник-тувинец до сих пор в недоумении, что за передача такая была про Тыву и почему именно мама учила того героя с ножом обращаться. Посмеялись вместе.

Мы спросили про дорогу через хребет Восточный Танну-Ола. Один из пограничников сказал, что сейчас в этом районе много пожаров, горит тайга. Так выяснилась причина той странной дымки, которую мы заметили вчера. Пожелали ребятам хорошей работы, выехали за ворота. Здравствуй, Россия! Фотографируемся у баннера «Россия – Тыва сто лет вместе» (с прошлого года висит, наверное, – в 2014 г. отмечалась эта дата). На хвост одного из двух львов у знака «Россия – Тыва» Ирина повязывает второй из наших трёх хадаков, зелёный.

Фото 204. У левого льва на хвосте наш зелёный хадак

Едем в посёлок Хандагайты. Когда-то это был караул Хандагатайты (отмечен на карте южной пограничной полосы Азiятской Россiи 1887 г.), то есть фактически пикет сохраняется на одном и том же месте уже третье столетие. Так же обстоят дела в Ташанте, погранпереход в которой расположен на месте старинного пикета Юстыд.

Дорога асфальтированная, так что мы быстро въезжаем в довольно крупный посёлок. Много новых домов. Подъезжаем к кафе «Азия» перекусить. Решаем, чтобы не нарваться в тайге на пожар, ехать по трассе А-161 через перевал Хондергей на Чадан и дальше до Кызыла. Расстояние от Хандагайты до Кызыла 319 км. Пополняем запасы продуктов в магазине, заезжаем на центральную площадь. Здесь маленький парк с худосочными посадками, страдающими на безжалостном солнце; в центре стоит внушительная буддийская ступа, в ряд вытянулись скульптурные изображения двенадцати священных животных.

Фото 205. «Буддийско-советский» мемориал

Пообщались с подошедшим мужичком-тувинцем. Он подтвердил информацию пограничников о том, что в горах пожары и надо быть осторожными. Я думаю, мы правильно сделали, что изменили маршрут.

В 13.40, в самое пекло, выезжаем из Хандагайты. Асфальт до посёлка Солчур и немного дальше него есть, но сильно разбит, и сразу идёт набор высоты на перевал. Покидаем степные просторы, поднимаемся в горы. Перед нами хребет Западный Танну-Ола. Много леса, это резкий контраст по сравнению с местами, откуда мы только вчера прибыли. До перевала около 20 км подъёма, все 20 проезжаются в седле. Останавливаемся только попить воды или минуту в теньке постоять. Очень жарко, +39 в тени. Между Хандагайты и Солчуром по левую руку видим сооружение, которое встречается нам впервые: это валы мэньдоп, их ещё называют мани, сложенные из сланцевых плит и несущие на себе священную формулу «ом мани…».

Фото 206. С местным «гидом»

Фото 207. В сторону Солчура

Фото 208. Так называемые мэньдоп (мани)

В 16.20 заезжаем на перевал Хондергей 1 940 м. Тут растёт густой лес, много деревьев обвязано хадаками и чалама, невдалеке от дороги на поляне большая ступа. Мы тоже повязываем красный хадак, наш последний, взятый из дома.

Фото 209. Ступа на пер. Хондергей

Борисыч, первым заехавший на перевал, был вознаграждён вкусной стряпнёй, которой его угостили тувинцы (они остановились по своим делам возле священного места). Мы провели на перевале минут десять, как вдруг обстановка резко изменилась. Метрах в пятидесяти ниже нас появились большие клубы дыма. Пожар. Уже горит много деревьев, а ведь только что всё было спокойно. Подъезжаем ближе, две женщины идут нам навстречу. Мы спросили, вызвали ли они МЧС. Те ответили, что да, уже позвонили и сообщили о случившемся. Василий Сапожников отмечал, что «лесные пожары, иногда отъ грозъ, иногда отъ костровъ промышляющихъ здесь охотниковъ, – явленiе весьма обычное на Алтае; во многих местахъ мне приходилось видеть следы громадныхъ пожаровъ, которые распространяются темъ легче, что здесь съ ними решительно никто не борется. Горитъ лесъ, пока самъ не потухнетъ» (*). Причиной увиденного нами пожара, скорее всего, является крайняя сушь в лесу при солнечной погоде (даже осколок бутылки может стать «зажигательным» увеличительным стеклом). Но мы слышали и другую версию, связывающую такие внезапные возгорания с нелегальной продажей горелого леса (на котором сгорает только кора) в Китай.

Фото 210. Пожар на перевале

Начинаем спуск. Дорога отличная, с небольшим уклоном, позволяет набирать до 70 км/ч. Тут нас обогнал джип, остановился. Вышли двое, машут нам. Мы тормозим, – оказалось, что это те самые мужики из Томска, с которыми мы познакомились в Ташанте на погранпереходе. Кратко делимся впечатлениями от Монголии. Ребята рассказали нам, что проехали от Ташанты до Ховда, попали там в ураган с ливневыми дождями и снегом. Сейчас едут домой через Тыву и Хакасию. Обмениваемся с ними контактами, желаем удачи. Специальный приз от ребят нам – цэвэр ус, чистая монгольская вода. Принимаем подарок, он очень кстати – пить хочется. Прощаемся и едем дальше.

Фото 211. Спуск с пер. Хондергей

Фото 212. Томские джиперы

Проехав уже более 30 км после перевала, начинаем присматривать место для стоянки. Судя по рельефу и по данным GPS, мы выкатим скоро в степь. Через несколько поворотов съезжаем с основной дороги к реке и в тени деревьев ставим палатки. Отличная площадка, лиственницы, быстрый ручей. Невдалеке пасутся коровы, немного выше нас через дорогу – стойбище.

Фото 213. Стоянка с обилием дров

Вечер тёплый, и ещё есть время насладиться природой, обкупнуться. Чувствуется перегрев за день. Готовим ужин, рис с монгольской тушёнкой, когда похолодало – наш любимый кисель. Несколько раз кипятим воду под чай. Вечером разжигаем большой костёр, дров сухих тут изобилие, это в первый раз за поход. Борисыч растрогался и читает наизусть «Руслана и Людмилу» целыми страницами, мы удивлены и растроганы тоже. Вспоминаем прожитые вместе дни. Уже поздно ночью подъехал на коне паренёк-тувинец. Угощаем его чаем с печеньем. Пастух ищет коров. Мы не видели. Уже когда разошлись по палаткам, услышали громкий треск в кустах. На нашу поляну выскочили две коровы и направились к стойбищу. Отбой в 23.30.

Высота ночёвки 1 264 м.

 

21-й день. 21 августа

Р. Улуг-Хондергей – г. Чадан – пер. 1 410 м – р. Хожей.

Проехали 96,5 км.

Время в пути 5 ч. 30 мин. Набор высоты 750 м, сброс 1130 м.

Рано утром слышу, как кто-то приблизился к нашим палаткам. Открываю тент, выглядываю: всадники. Пришлось вылезать здороваться. Пастухи-тувинцы, родители вчерашнего вечернего гостя, ищут коров. Я сообщил им, что ночью видел двух, которые направлялись в стойбище. Пастухи ускакали искать животных. Детектив какой-то с этими коровами. Я залёг ещё поваляться, и в 7.40 почти одновременно мы все вылезли из своих палаток.

На сборы и завтрак, как всегда, ушло более часа. В 9.15 начинаем нашу велочасть. Ещё 12 км спуска – и мы выезжаем из зоны леса в степь. Пейзажи чем-то напоминают Увс-аймак в Монголии, даже солончаки стали попадаться. Вдоль дорог видны домики, юрты с хозяйством. Через час езды оказываемся на развилке. Направо дорога идёт в Кызыл, налево в Ак-Довурак. У дороги столовая, рядом много грузовых машин. Заезжаем поесть.

Фото 214. Едем в Чадан

До Чадана 4 км. Вспоминаю, как кто-то мне говорил: если будешь в Тыве, не заезжай в Чадан, там русских не любят. Едем проверить. По пути вспоминаю, что здесь родился Сергей Шойгу… Вот мы и в Чадане. Спросили проходящего мимо тувинца, где находится дом Шойгу. Мужик с радостью показал нам. Едем по улицам, люди с интересом смотрят на нас… Дом Шойгу расположен на ул. Ленина, на нём баннер с символикой «Единой России» – потому что в этом же доме (занимает его половину) штаб местных единороссов. Мы сначала зашли на участок, пообщались с руководителем штаба и зам. главы Чаданского хошуна, тут нас щедро напоили чаем с конфетами. Во второй половине дома располагается музей Шойгу. Хозяева штаба позвонили куда-то и сообщили нам, что вызвали смотрителя музея, так что сейчас мы всё увидим.

Через несколько минут пришла пожилая женщина и проводила нас в музей. Надо было обойти дом и снова зайти с другого крыльца. Мы выходим на улицу и видим метрах в пятидесяти от нас пятерых велосипедистов. Один из них отъехал от группы, я иду к нему навстречу. Жмём руки, обнимаемся. Парня звать Сергей, его компания – ребята из «ВелоПитера», едут из Абакана по Саянскому кольцу через Кызыл снова в Абакан. Приглашаем ребят посетить с нами музей. Прослушали небольшую экскурсию о жизни нашего главнокомандующего, Героя России С. К. Шойгу. Пишем отзыв в книге посещений.

Фото 215. Встреча с «ВелоПитером» у дома родителей Сергея Шойгу

Фото 216. Тёплый приём в штабе ЕР, расположенном в доме С. Шойгу
Много вкусных партийных конфет)

У питерских ребят узнали их дальнейшие планы, а в планах у них было поесть и проехать еще 20 км до стоянки. Мы были уже сыты и рвались вперёд, так что компанию нашим знакомым не составили, но условились, что мы расположимся в каком-нибудь хорошем месте у реки, там и встретимся.

Фото 217. Памятник Буяну Бадыргы

В центре городка установлен памятник Буяну Бадыргы, национальному герою Тывы. Потом мы в Кызыле купим про него книгу и будем впечатлены историей его жизни. У человека очень благородное лицо, и вообще был незаурядная личность. Памятник, кстати, очень неплохой. Чаданский хошун был его родиной. Мы знали ещё, что недалеко от Чадана находится разрушенный буддийский монастырь, радом с ним ежегодно проходят фестивали этнической музыки «Устуу-Хурээ». Жаль, что нет времени туда заехать.

Опять в самый зной, в 14.40 выехали из Чадана. Машин на дороге стало больше. Но таких «подрезов» велосипедистов, как у нас в Кемеровской области, нет. Водители ведут себя очень адекватно. Один даже остановился и предложил добросить нас до Кызыла. Мы сказали «спасибо» и объяснили, что нам-то езда как раз в кайф.

Дорога с затяжным подъёмом в сорокоградусную жару выводит нас на перевал 1 410 м, особой сложности собой не представляющий. Здесь мы 10 минут отдыхаем и начинаем спускаться. Хороший асфальт; мы опять едем по лесной части Тывы, но через 15 км снова оказываемся в степной части. На всём протяжении пути от Чадана не видно ни одной реки. Проезжая через мосты видим, что реки под ними пересохшие. Так мы проехали уже 45 км.

Фото 218. Многочисленные пожары в Тыве летом 2015 г.

Фото 219. Отдых в кювете :-)

Фото 220. Спуск с перевала

В 18.15, не доезжая двух километров до посёлка Ак-Дуруг, сворачиваем с дороги и заезжаем в кусты, рядом течёт ручеёк. С дороги нас не видно, невдалеке расположена ферма, слышны голоса людей и блеяние овец. На дороге мы оставили стрелку из веток, обозначили свой поворот, думали, ребята-питерцы поймут нас, а мы пока разобьём лагерь. Можно было ехать до 20.00, но нас сильно утомил зной. Пока солнце ещё достаточно сильное, Борисыч с Пашей пытаются зарядить сотовый телефон от солнечной батареи. Даже к вечеру зной не ослабевает: в 21.00 +27. Есть не стали, попили чая с печеньем. Спать ложимся с открытыми настежь палатками. Ребята с «ВелоПитера» так и не приехали. Отбой в 22.50.

Высота ночёвки: 1050 м.

 

22-й день. 22 августа

Р. Хожей – г. Шагонар – берег Улуг-хема.

Проехали 94 км.

Время в пути 6 ч. 00 мин. Набор высоты 560 м, сброс 820 м.

Ночью было очень тепло, и утром в 6.30 уже +17. Завтракать не стали, решили поесть в ближайшем посёлке. На маршрут вышли из своих кустов, как партизаны на дело.

В 9.00 заезжаем в столовую посёлка Ак-Дуруг. Хочу заметить, что на всём протяжении дороги от границы до Кызыла в посёлках работают отличные столовые, так что можно не готовить обед. Мы сегодня первые посетители в столовой. Набираем себе блюд. За двоих 150 рублей, очень бюджетные цены. Позавтракав, едем дальше.

Фото 221. Усиленное питание в посёлке Ак-Дуруг

Дорога проходит по большой долине и затяжным подъёмом идёт вверх. Проезжающий микроавтобус посигналил нам, оттуда выглянул Сергей, велосипедист с «Вело-Питера», крикнул нам, что они решили проброситься до Кызыла, пожелал нам удачи. Мы машем ребятам в ответ. Заехав на мини-перевальчик, видим указатель границы кожууна. На большой площадке расположен рыночек, продают ягоду и орехи, рядом кафе, на парковке несколько машин. Купив ягоды и немного отдохнув, продолжаем путь. Катим по большой долине с небольшими подъёмами. Жалко, что практически не видно окружающих долину гор – всё затянуто дымкой. Это марево от пожаров, которых в августе 2015 г. было так много в Саянах и Прибайкалье.

Фото 222. Подъёмы в Улуг-Хемской котловине

Фото 223. Ещё один кожуун на нашем пути

Борисыч с Пашей на спуске уехали вперёд, их не видно. Мы едем с Ириной, несколько раз останавливаемся посидеть в тени и попить воды. Сегодня, наверное, самый жаркий день нашего похода +42, от нагретого солнцем асфальта ехать совсем тяжело, дыхание сбивает. Полностью безветренная погода. Проехав по такому пеклу 50 км, останавливаемся у ручья, умываемся, набираем воды. Отдыхаем с полчаса.

Фото 224. Спасительный ручей

На подъездах к Шагонару вдалеке видим большую белую гору. Это священная гора Хайракан (в переводе означает «медведь»). Заворачиваем к Шагонару, у первого же магазина останавливаемся. В нём работает кондиционер! Покупаем лимонад, кефир, печенье, фрукты. Отдыхаем от зноя с полчаса, выходим из нашего прохладного убежища на улицу, как в духовку, выезжаем на трассу.

Фото 225. Тыва

Проезжая мимо Хайракана, я подумал, что неплохо было бы встать на ночёвку где-то недалеко и в радиалку сбегать на гору. Но ребят мы не видим, – может, что-то случилось. Включаем телефон и звоним Борисычу. Они, оказываетстоже я, отдыхали в Шагонаре, и сейчас мы их почти догнали, они в посёлке Хайракан в 5 км впереди. Встретились на автозаправке. Можно было проехать через посёлок и встать у Улуг-Хема, но решено было ещё отмотать 10–15 км в поисках подходящего места. Так и получилось: через 12 км сворачиваем с дороги и спускаемся по хорошо накатанной полевой дорожке к великой реке.

Фото 226. Священная гора Хайыракан

Фото 227. Улуг-Хем (Верхний Енисей)

Находим место; рядом крутой спуск к реке, костровище. Видно, местные часто сюда наезжают, – здесь много битого стекла. Борисыч начал громко ругаться. Оказывается, вся местность в этом районе изобилует какими-то сухими растениями с острейшими крепкими шипами. Их уже воткнулось в два борисычева колеса штук двадцать – и сразу по два прокола на обоих колёсах. Мы давай смотреть, у кого сколько воткнулось. У Ирины 17 шипов, но проколов нет, у меня 14 шипов, тоже без проколов, у Паши около десятка и тоже без проколов.

Фото 228. «Швальбе-Марафон» такое не страшно!

В 19.40 встаём, перенеся лагерь подальше от «зашипованного» места на песке в траву, и идём купаться. Вода холодная, но не как в горных реках, на каких мы стояли две недели. Уже 20.00, быстро вечереет в этих местах. Понаблюдали картину, как пастухи на машине ВАЗ-21043 гонят в стойбище большое стадо овец.

На горизонте показались грозовые тучи, вроде стал дуть ветерок. Мы мечтаем о дожде, нас измучила жара. За ужином Борисыч достал бутылку водки «Чинчисхан», он вёз её из Монголии. Первый тост за священную реку Улуг-Хем, дальше за местных духов и за всех находящихся в пути. Сегодня последняя ночь в палатке. Завтра утром решено пораньше встать и выехать, до Кызыла осталось чуть более 80 км. Отбой в 23.00.

Высота ночёвки:680 м.

 

23-й день. 23 августа

Берег Улуг-хема – Усть-Элегест – г. Кызыл.

Проехали 87 км.

Время в пути 5 ч. 30 мин. Набор высоты 680 м, сброс 620 м.

Ночью было душно, открывали палатки настежь. Ветер стих ещё ночью, с ним ушла и  надежда на дождь. Утром мы с Ириной встали в 6.00, быстро собрались, попили с ребятами чаю. Выехали в 7.00 – за весь поход второй раз так рано. Ребята сказали, что нагонят нас по трассе, Борисычу ещё надо клеить проколы.

Фото 229. Утренний марафон

Ехать утром комфортно, машин мало, и не так жарко. Быстро крутим педали, разминаясь по прохладе. Едем в хорошем темпе – 25–28 км/ч, несмотря на многочисленные подъёмы. Уже к 8.30 проехали 40 км. Выглянуло солнце – и опять навалилась жара. К десяти часам наш темп упал. Подъехав до поворота на Хову-Аксы, делаем десятиминутную остановку. По дороге стали попадаться гостевые юрты.

Фото 230. Священные животные вдоль дороги

Промчавшись мимо выезда на посёлок Усть-Элегест, увидели в трёх метрах от дороги раскоп и компанию археологов, которые что-то обсуждали. Доехав до Усть-Элегеста, решили перекусить в придорожном кафе. Прячась от солнца, сидим под навесом. До Кызыла осталось около 30 км, машин стало очень много. Долина затянута пеленой: везде горит лес, видны клубы дыма на противоположном берегу реки.

Фото 231. Видимость в долине Улуг-Хема из-за пожаров – минимальная

Фото 232. Доехали!

В 13.00 въезжаем в пригороды Кызыла. Проехав через базы, заброшенные предприятия, покрутив по улицам (GPS уже давно разрядился), спрашиваем у прохожих, как проехать в центр. Очень скоро выезжаем к автовокзалу, узнаём, что билеты на сегодняшний рейс до Абакана есть (это информация для наших ребят), покупаем себе билеты на завтра и едем смотреть город. Он очень компактный, тут и парк рядом, и набережная. Едем, конечно же, в первую очередь к «Центру Азии».

Фото 233. Городской парк в Кызыле

Фото 234. Мы у цели

На набережной на месте старого обелиска в 2014 году, в честь 100-летия единения с Россией, был выстроен великолепный комплекс, скульптурные группы выполнены Даши Намдаковым. По набережной прогуливаются люди. Звоним ребятам, узнаём, что они уже едут по городу, скоро будут здесь. Через пять минут Борисыч и Паша подъезжают на своих велоконях. Сходили к Улуг-Хему умылись. Фотографируемся на фоне обелиска. Вот и закончилось наше путешествие… Борисыч с Пашей решили уезжать сегодня вечером и заторопились на автовокзал покупать билеты. Мы с Ириной уже с билетами на завтрашний рейс, так что планируем поездить по городу, посмотреть музеи. У Ирины в Кызыле живёт знакомая, хотелось бы встретиться пообщаться. Надо ещё и гостиницу найти.

Фото 235. Буддийская процессия

Фото 236. Духовные лидеры Калмыкии и Тывы

Фото 237. Благословлённые и счастливые, сидим у ног буддийских лам)

Пока обдумываем план действий, видим изменение в обстановке у Центра Азии. Справа, от великолепно вписанного в пейзаж двухэтажного здания с ажурной террасой, появляется процессия во главе с буддийскими монахами, их несколько человек. Процессию сопровождают несколько женщин разного возраста, одновременно улыбчивых и озабоченных. Спрашиваем у них, что происходит, и узнаём, что в Кызыл приехал с визитом Шаджин-Лама (Верховный Лама) Калмыкии, и сейчас он встречается с Хамбо-Ламой Тывы, вон они уже подошли к «Центру Азии», а вы кто? Путешественники? Из Монголии едете, так далеко?! С Алтая?!!! Пойдите попросите у них благословения, может быть, они вам его дадут! Мы спрашиваем, как это делается, и женщины тут же вручают нам хадаки, объясняют, как надо подойти, что сказать, и направляют нас к монахам. Мы робко подходим, про себя думая: довелось встретиться с такими важными персонами главной религии Центральной Азии, а вот захотят ли они благословить нас?.. Монахи спрашивают, кто и откуда мы. Я пояснил, что мы путешественники, совершили большой поход по Алтаю, Монголии, Тыве. Монахи подводят нас к Тэло Тулку Ринпоче. В миру Эрдни Басан Омбадыков, будущий Шаджин-Лама Калмыкии (с 1992 г.) был признан реинкарнацией индийского святого Тилопы.

Тэло Тулку Ринпоче благосклонно принимает из наших рук хадаки и, улыбаясь, возлагает их нам на плечи, благословляя на путешествия. ОМ МАНИ ПАДМЕ ХУМ. Вот так мы и стали буддистами… Удивительное совпадение: надо же было нам оказаться здесь не раньше и не позже, а именно в тот момент, когда сюда направились два главных представителя буддизма в России! Нет ничего случайного в мире… Кстати, это был первый визит Тэло Тулку Ринпоче в новом статусе – в должности почётного представителя Его Святейшества Далай-Ламы XIV в России, Монголии и СНГ (*).

Фото 238. «Царская охота» Даши Намдакова. Условные скифские царь и царица

Ещё какое-то время походив по набережной и взволнованно переживая случившееся, мы направились на поиски подходящей гостиницы. Находим неплохой вариант: «Коттедж», расположен на берегу Улуг-Хема. Заселяемся, велосипеды оставляем в подсобном помещении и идём гулять. Всё рядом, пять минут – и мы в центре. В Национальный музей мы пойдём завтра, так что сегодня решаем просто походить по городу. Попадаем на кызыльский «Арбат», – здесь суета, толкотня. Долго стоим у книжного киоска, рассматриваем книги. Тут продаётся первый том «Истории Тывы», покупаем – давно искали, 2-й том у нас давно есть. На этой площади у Ирины крадут кошелёк. Уже украли, но она всё-таки почувствовала чьё-то прилипчивое присутствие рядом с собой – и к вору грозно обернулся я, обросший трёхнедельной щетиной и со зверским выражением на лице. Мужик от страха выпустил добычу из рук. Покупаем ещё несколько книг, обедаем в столовой, идём в гостиницу. Оттуда я звоню ребятам, спрашиваю, где они, что делают. Борисыч сказал, что они в национальном музее, а завтра он не работает. Для нас это было неожиданным известием, так как нам в гостинице сказали, что как раз сегодня в музее выходной… Быстро выходим и направляемся в музей. Рабочий день-то кончается! Прибежав, узнаём, что у нас всего 20 минут. По этой причине нас пропускают без билетов посмотреть самый известный зал с золотом из курганов Аржаан.

Пройдясь по залам музея, выходим. Я почувствовал себя дурно. Возможно, последствия перегрева. Торопимся в гостиницу. Там я упал на кровать и проспал несколько часов кряду. Проснувшись, позвонил ребятам, они как раз катались по ночному Кызылу, через час у них автобус на Абакан. Пожелал им лёгкой дороги до дома.

Фото 239. Финиш велопохода. Худенькие)

24-й день. 24 августа

Отъезд из Кызыла.

Промучившись ночь, утром я стал чувствовать себя получше. В 11.00 выехали из гостиницы. Едем в центр.

Фото 240. Хурдэ в центре Кызыла

У молитвенного буддийского барабана (хурдэ) встречаем Ирининых друзей Валерию Кан и Демира Тулуша. Сходили с ними в ресторан, потом Валерия отлучилась по своим делам, а мы пошли к музею. Здание нового национального музея великолепно спроектировано и просторно стоит под высоким небом центра Азии.

Фото 241. Демир ведёт нас к Национальному музею

Фото 242. Ещё один в нашем походе памятник Буяну-Бадыргы

Демир провёл для нас экскурсию по «оленным» камням, которые составлены в цокольном этаже на время до сооружения специального стеллария; рассказал про раскопки в Тыве, в которых принимал участие. Прекрасный человек и перспективный молодой учёный, специалист по археологии фортификационных сооружений Тывы. Кстати, он видел нас вчера, когда мы проезжали мимо раскопа возле Усть-Элегеста, – «четверо на велосипедах с запада», как он сообщил вечером Валерии. Благодарим Демира за время, которое он с нами провёл, прощаемся, едем кататься по городу – у нас есть ещё немного времени до автобуса.

Фото 243. Какая велодорожка ведёт к храму?..

Фото 244. Субурганы в буддийском комплексе на берегу Улуг-Хема

Посещаем центр национальной культуры, прикупили там в свою коллекцию диск группы «Хун-Хур-Ту», потом купили сувениров… Прокатились по парку, заехали в хууре (буддийский храм) на берегу Улуг-Хема. Полюбовались с набережной на слияние две реки Бий-Хема и Каа-Хема, на место рождения великой сибирской реки Енисея...

Фото 245. Мы готовы ехать домой)

В 18.00, приехав на автовокзал, разбираем велосипеды, грузим в подъехавший вскоре автобус. Пока позволяет световой день, листаем книжки и через окно автобуса всматриваемся в вечереющие пейзажи Божественной Тывы…

Фото 246. Один из хранителей Божественной Тывы

Глава 4.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ СВЕДЕНИЯ О ВЕЛОПОХОДЕ

4.1 Локальные препятствия на маршруте

1. Броды р. Елангаш глубиной 0,5 м, длина более 10 м, каменистые.
2. Брод р. Тара глубиной 0,4 м, длина 5–6 м, каменистый.
3. Брод р. Джазатор глубиной 0,5 м, длина 15 м, каменистый.
4. Брод р. Жумалы глубиной 0,4 м, длина 10 м, каменистый.
5. Брод р. Сары Тас глубиной 0,4–0,6 м, курум, крупные камни, ширина 7 м.
6. Брод р. Аккол глубиной 0,5 м, длина 7 м.
7. Брод р. Ак-Алаха 1А (пересечён 3 раза при переносе снаряжения) глубиной 0,6–0,8 м, длина 50–60 м, интенсивное течение, отсутствие видимости дна.
8. Брод р. Кара-Чад глубиной 0,4 м, длина 6 м.
9. Брод р. Аргамджи 1А глубиной 0,7 м, длина 6 м, крайне интенсивное течение, отсутствие видимости дна.
10. Брод р. Хара-Джамат-гол глубиной 0,4 м, длина 7 м.

 

4.2 Протяженные препятствия на маршруте

Горные

1. Пер. Ажу 2 911 м (1А), вьючная тропа, местами отсутствие всякой тропы, камни.
2. Пер. Жумалы 2 458 м, грунтовый подъём.
3. Пер. Аккол 2 769 м, каменистые подъём и спуск.
4. Пер. Тёплый ключ 2 912 м, каменистые подъём и спуск, сыпучий грунт на спуске.
5. Пер. 2 650 м, грунтовый подъём.
6. Пер. Созонту 2 110 м, грунтовый подъём.
7. Пер. Дурбэт-Даба 2 481 м, асфальт.
8. Пер. Хойлогийн-Даба 2 812 м, песок, камни.
9. Пер. Хух-Хутэлийн-Даба 2 195 м, песок, камни.
10. Пер. 2 572 м, грунтовый подъём.
11. Пер. 3 124 м, снежные поля на подъёме, камни, заболоченные участки.
12. Пер. Мушгирагийн-Даба 2 251 м, грунтовый подъём, песок.
13. Пер. 2 150 м, гравийный подъём.
14. Пер. Хондергей 1 940 м, асфальт.
15. Пер. 1 410 м, асфальт.

Равнинные

1. Долина р. Елангаш. Заболоченные участки. Броды.
2. Долина р. Сары Тас. Участок крупных камней протяжённостью 1,5 км. Заболоченные участки, каменистый подъём с уклоном местами до 20 %.
3. Долина р. Аккол, камни на спуске, местами заболоченная дорога, прижим перед устьем.
4. Долина р. Аргамджи. Заболоченные участки. Броды.
5. Долина р. Калгутты. Заболоченные участки. Броды.
6. Долина р. Согог-гол (Суок). Песок, камни.
7. Долина р. Их-Ойгорын-гол. Броды.
8. Долина р. Цаган-гол. Камни, обширные заболоченные пространства.

4.3 Изменения маршрута

Запланированный и реально пройденный маршруты имеют отличия.

Трек заявленного маршрута приведён на рис. 11 (режим доступа к треку: //www.gpsies.com/map.do?fileId=igzcutrnlwiwhsre).

Трек реально пройденного маршрута представлен на рис. 1 (режим доступа к треку: //www.gpsies.com/map.do?fileId=oolvpsshxhrcfkha).

Таблица 5. Фиксация изменений маршрута

 

Рисунок 11. Трек заявленного маршрута